Зелье Антимагии, хммм, да тут открываются безбрежные перспективы.
Ёрзаю в кресле. Давно тут сидим, ага, прямо как в фильме. Скоро мозоль на жопе натру, а эти судьи — заседатели все чего-то там ходят, выходят, бубнят, переговариваются, а про нас как будто забыли. Хорошо хоть, размышления помогают время коротать, вот очередную безумную штуку придумал. Почему безумную? Да потому, что кто-нибудь из магов за эти тысячелетия точно до такого бы додумался, не я же один такой умный.
После чего, изобретённое зелье Антимагии рано или поздно получило бы широкое, нет широчайшее распространение. Подсыпал врагу, и потом убил заклинанием, пока тот сопротивляться не может. Опоил заключённых, и хрен кто куда сбежит, без всяких там дементоров. Ну и так далее, и так далее, применений зелью антимагии в магическом мире можно придумать столько, что волосы дыбом встают по всему телу.
Мысли внезапно переключаются на пошлые темы, вроде того, чтобы юбка не топорщилась, надо волосы внизу брить, и вообще ты что порнофильмов не смотрел? Вздыхаю, понимая, что к организму опять пришла весна. Лямур. Девочки в бикини, и вообще, как говорил домовенок Кузя, «хочется чего-то, сам не знаю чего». Нет, я прекрасно знаю, чего этот глупый организм хочет, но ничего он не получит, вот, и пусть даже не надеется. Но всё равно, красивые девушки — это хорошо, а если вспомнить, что старшеклассницы уже совершеннолетние, так вообще!
И тут, прерывая мои эротические фантазии, дверь распахивается и громкий голос заявляет.
— Слушается дело о нападении василиска на учеников Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс в мае 1993 года. Вызывается основной свидетель — ученица третьего курса школы, факультет Гриффиндор, Гермиона Грейнджер!
Напевая на манер Маши «Щас я спрячусь, не найдёшь!», вхожу в зал номер десять. Наконец-то.
Ну что, зал как зал. Амфитеатр, разбитый на три части, скамейки уступами, посредине стул с цепями, надо понимать, это для свидетелей и обвиняемого. За спиной стула встаёт Аврор, хммм, а я ведь даже имени его не знаю, непорядок! Сектора слева и справа от стула пусты (позже выяснилось, что они для зрителей, а какие зрители в воскресенье?), зато по центру присутствуют четверо. Один из них — стенографист, тот же парнишка, что первым утром пришёл. Сейчас вот с готовностью держит перо, и смотрит на трибуну.
Там стоит пожилой такой мужчина, на трибунах две тётки, тоже в возрасте близком к пенсионному. На всех мантии такого фиолетового оттенка, как у спелых слив. Надо понимать, служебная форма или что-то типа того.