Она подарит пирог сама себе!
И съест его, думая о Гермионе, так будет правильно. Тогда Гермиона ощутит поддержку и точно выиграет во втором туре Турнира, и обязательно вернётся в Хогвартс с победой. И тогда все наладится, станет как прежде, даже ещё лучше. Снова будет собираться команда, и настоящий Гарри вернётся в школу. Нынешний Гарри, который не Гарри, он холодный и слишком деловитый. Взрослый.
Луна быстро добавляет лепестки ровно в тот момент, который идеален для пирога, и убавляет огонь под котлом. Конечно, папа учил её не так, но у неё под рукой не было духовки и пришлось изменить схему. Луна вздыхает. Как всё изменилось. Команда не собирается, Гарри не настоящий, и даже папа больше не просит писать статьи. Разве что теперь её вещи вообще не пропадают, но ученики Рэйвенкло по-прежнему не хотят общаться с Луной.
Тогда Луна думает, что лучше бы Шляпа распределила её в Гриффиндор.
Пирог почти готов, и юная Лавгуд убирает огонь из-под котла. Теперь надо было оставить пирог на два часа под лунным светом, чтобы он полностью расцвёл. И тогда можно будет съесть его, любуясь луной и посылая мысленные приветы Гермионе.
14 февраля. Дурмштранг.
Сижу в гостиной, смотрю в пламя камина. Стоило бы, конечно, сидеть на берегу озера, но, увы. Опасно. Рядом с озером водятся самые опасные твари в мире — молодые маги, которые уже умеют колдовать, но ещё не приобрели достаточно мозгов, чтобы колдовать только тогда, когда без этого не обойтись. Не говоря уже о том, что здесь в гостиной никто посторонний без приглашения точно не появится. Товарищ Аластор ещё в первую неделю построил тут систему безопасности, колдовал чего-то, привлекал специалистов Дурмштранга, ходил к директору Лошонци за разрешениями, в общем, развивал бурную деятельность. В пределах, разумеется, иначе мы бы жили в помещении, накрытом Фиделиусом, тремя слоями щитов и даже в туалет ходили бы по пропускам.
Паранойя — дело такое, при ней секретности и безопасности мало не бывает.
Другое дело, что Грюм такой один на сотню тысяч, условно говоря. Большинство магов к безопасности и секретности относится безалаберно, можно даже сказать совершенно наплевательски. Как отличить враг или друг стучится к тебе в дверь под покровом ночи? Надо спросить у него что-то, известное только вам двоим. Вам смешно? И мне смешно, но именно такую форму опознания массово использовали маги во времена Первой войны. Видимо то, что из друга могут пытками выбить нужные сведения или то, что друг может быть под Империусом, магам в голову не приходило. Или приходило, но они отмахнулись.