Генерал Алексеев, ничуть не смущаясь неудачами в Люблин-Холмском сражении, в кратчайший срок составил план дальнейших действий, основываясь на собственных расчетах еще 1912 г. Поскольку теперь правый фланг Юго-Западного фронта прочно опирался на линию Люблин — Холм — Ковель, а наступательный порыв австро-венгерской армии явно ослабевал, было решено скорректировать направление контрударов. Следовало не ограничиваться предусмотренным еще в 1912 г. сильным ударом по правому флангу противника от Черновиц до Галича и Львова, а попытаться опрокинуть также левый фланг австро-венгерских войск, отбросить их от Люблина и перейти в общее фронтальное наступление на Галицию, в Прикарпатье. Сложившееся положение, грозившее австро-венграм попасть в уже «не Левктры, а Канны», ставило их перед перспективой окружения. «Мы поняли, — вспоминал Борисов, — что количество нашей массы сил Юго-Западного фронта вполне давало нам возможность не ограничиваться фронтом Каменец-Подольск — Висла, а занять еще фронт от Вислы до Кракова и тем охватить австро-венгерскую армию с обоих флангов».
Удары левофланговых армий Юго-Западного фронта на Галич и Львов (Галич-Львовская операция — вторая часть Галицийской битвы) оказались сокрушительными и во многом неожиданными для австрийского командования. Особое значение придавалось наступательным действиям 8-й армии генерала от кавалерии А.А. Брусилова и 3-й армии генерала от инфантерии Н.B. Рузского. Обращаясь к Брусилову, Алексеев подчеркивал: «Великой заслугой перед Родиной будет удержание Вашей армией занимаемого положения. Плоды этих героических усилий будут пожаты на всем протяжении армий фронта».
Существенным условием успеха Михаил Васильевич считал одновременность, синхронность ударов обоих флангов. Однако армия Рузского продвигалась к Львову и далее, нарушая указания штаба, не дожидаясь подхода соседей. Рузский, хотя и не нарушал общих указаний стратегического плана «А», но не учитывал в должной мере положения фронта в целом. Алексеев пытался заставить его подчиниться общему плану операции, но безрезультатно. Генерал от инфантерии, ставший генерал-адъютантом Свиты Его Величества и награжденный за взятие Львова сразу орденами Святого Георгия 4-й и 3-й степени, очевидно, не считал для себя обязательным следовать во всем указаниям начальника штаба фронта, низшего его по чину. Создавшееся обоюдное недоверие сыграло роковую роль и позднее, в февральско-мартовские дни 1917 г., накануне отречения Николая II от престола. Есть свидетельства и о том, что еще в 1915 г. Рузский интриговал против Алексеева, «пользуясь для этого председателем Государственной думы Родзянко»