Как будто поняв, что она на его стороне, жеребец опустил голову и ласково ткнул Сьюзен в плечо.
– Подлиза, – пробормотал Майкл. – Послушайте, миссис Темплтон, я…
– Значит, вот как ты обращаешься с лошадьми? Бьешь их, если они ведут себя не так, как тебе хочется? Тогда ты – зверь! – Щеки Сьюзен пылали румянцем, сейчас она очень напоминала Лору. – Если ты посмеешь поднять руку на одну из этих лошадей, я лично вытолкаю тебя отсюда и буду гнать пинками до самого ада!
Майкл присвистнул. Теперь ему было ясно, откуда у Лоры вспышки гнева, свидетелем которых он пару раз был. И он мог поклясться, что жеребец ухмыляется.
– Миссис Темплтон…
– Я немедленно вызову полицию и тебя арестуют! – бушевала она. – Существуют законы против людей, которые жестоко обращаются с животными. Законы, созданные, чтобы справляться с такими бесчувственными подонками, как ты! И если ты еще раз посмеешь обидеть эту милую лошадь…
– В этой лошади нет ничего милого, – перебил Майкл, еле сдерживая желание потереть бедро, еще ноющее от последней встречи с копытом. – И я не собирался палкой вбивать здравый смысл в его упрямую голову, хотя искушение было очень велико.
Но Сьюзен своими глазами видела палку в его руках. Поэтому она гордо вскинула голову.
– Полагаю, ты собирался играть с ним в бейсбол?
– Нет, мэм. – Возможно, через пару лет, когда боль во всем теле утихнет, ему даже станет смешно. – Мы ни во что здесь не играли. И если бы вы посмотрели повнимательнее, то заметили бы, что единственный потерпевший в этом загоне – я.
Сьюзен посмотрела повнимательнее и заметила, что, хотя жеребец и лоснится потом, на его шкуре нет ни одной царапины. Более того, он просто в великолепном состоянии. А то, что она приняла за страх в его глазах, скорее насмешка – если только такое возможно.
Майкл же, наоборот, был грязен, а на штанине его джинсов виднелся красноречивый отпечаток копыта.
Но Сьюзен не собиралась так просто сдаваться.
– Если ты угрожаешь палкой, ему ничего больше не остается, как ударить в ответ. Я думаю, тебе…
– Миссис Темплтон. – Терпение Майкла уже готово было лопнуть. – Неужели этот маленький ублюдок кажется вам запуганным? Посмотрите, он же просто злорадствует!
И, еще раз пристально вглядевшись в глаза животного, Сьюзен вынуждена была признаться себе, что так оно и есть.
– Тогда объясни, почему…
– Я был бы вам очень благодарен, если бы вы отпустили его, пока он не увидел, что меня может отхлестать крохотная женщина, и пока я полностью не потерял здесь авторитет.
Сьюзен отпустила уздечку, но настороженность ее не прошла.