Однако практически сразу после инаугурации нового президента ситуация в целом начала развиваться довольно плачевно. После внеочередных президентских выборов в Казахстане, прошедших в связи со смертью главы государства, было начато строительство американской военной базы, разместившейся в пригороде Алматы. К власти пришли казахские националисты. На севере Казахстана начались «русские погромы». После смерти Уго Чавеса, так и не победившего свою раковую опухоль, в результате внеочередных выборов в Венесуэле у власти оказался проамериканский политик Мануэль Росалес.
Беспорядки на Кубе, свержение режима братьев Кастро – всё это было бы от нас так далеко, если бы не прекращение процесса восстановления там российской военной базы, к чему ещё Путину пришлось приложить немало усилий, хотя он сам же эту базу сначала и закрыл.
Таможенный союз и ОДКБ прекратили существование из-за выхода основных участников – Казахстана и Белоруссии: ещё один удар. Дела у Международного олимпийского комитета шли довольно успешно. Путин лично открыл Олимпиаду, пусть и уже в новом статусе. Довольно необычное ощущение – смотреть с трибуны на своих бывших коллег и подчинённых так, как будто ты уже в ином измерении – принадлежишь не к своей, местечковой, элите, но к элите мировой! Не об этом ли он мечтал все эти годы? Но всё же что-то не то… Ещё бы. Конечно, «не то». Благо обязанности президента на тот момент исполнял всё тот же Медведев, пусть пока и как премьер-министр.
После потери Северного Кавказа стало совсем не по себе. Заголовки газет не успевали шокировать не только своих рядовых читателей. У Владимира Владимировича щемило сердце: «Кровавые стычки в Ставропольском крае», «Русские жители Северного Кавказа не хотят выходить из состава России», «Боевые действия между казаками и отрядами Имарата Кавказ в Ставрополе и Пятигорске» – хотелось плакать от беспомощности и невозможности что-либо изменить. «А что бы я мог сделать?» – вопрос этот не раз повисал без ответа.
А в Краснодарском крае и Ростовской области тем временем набирало популярность «Движение за освобождение Юга от России», в которое влились, как утверждала та же пресса, организации «Вольный Дон» и «Свободная Кубань». Хорошей новостью на этом фоне уже казалось то, что после отделения Северного Кавказа, чего-таки добился Прохоров со своими заокеанскими «патронами», Европейский союз начал рассмотрение возможности введения безвизового режима между Россией и странами ЕС. «Беспокойство вызывает возможность пересечения границы жителями исламских республик, таких как Башкирия и Татарстан, где влияние “Аль-Каиды” стало доминирующим», – заявляли в один голос еврокомиссары. «Чёртовы европейцы, – проносилось в голове, – и тут им что-то, да не нравится. А откуда эта злополучная “Аль-Каида” там взялась, вы не подумали? Не ваши ли хозяева, так резво разделавшиеся с Бен Ладеном, её туда засунули?» Хотелось ругаться и плакать одновременно. Но всё это – только мысленно. В реальности же не получалось сделать ни того, ни другого.