Все так же молча он смотрел на нее. Пришлось заговорить первой:
- Я вот, понимаете, пришла поговорить с вами насчет одной… В общем, одна ваша студентка…
- Ах, вот оно что! – Борисов брезгливо поморщился. – Так я и знал…
Нинка слегка растерялась. «А что я такого сказала? Чего он знал?» Она пожала плечами и тупо уставилась сначала на пол, потом на свою нелепую громоздкую сумку. Сама себе она казалась такой же нелепой. Идиотское положение.
А тот все молчал, зло и уже как-то спокойно, свысока. Когда Нина снова взглянула на него, показалось, что Борисов похож на пойманного, но ловкого разведчика из детективного фильма, что вот сейчас он бросится к выходу, плечом высадит дверь и удерет.
- Ну и дела… - пробормотала она.
Борисов двинулся прямо на нее, тесня к выходу. Отчеканил:
- Я не знаю никаких ваших студенток. И говорить с вами не намерен. Оставьте эти свои штучки при себе.
- Ой, но я ведь не сказала еще… - спохватилась она. – Но Жанка… Послушайте. Ну послушайте же!
Она вцепилась в пальто, свисавшее с вешалки около двери. Хозяин грубо выталкивал ее из квартиры. Нина упиралась, крепко цеплялась за пальто и тараторила:
- Ой, ну постойте же… Она же в больнице!.. Из-за вас все, из-за вас… Вы такое натворили, это же убийство…
- Что?!
Борисов остановился.
- Что такое? – произнес он с нажимом на «такое». – Убийство?
Нинка смолкла. Кажется, опять сморозила что-то не то. И взглянуть на Борисова больше не решалась, только все сильнее тянула на себя свисающее с вешалки пальто. Хрясь-сь! – раздалось вдруг над головой. Будто что-то обломилось под самым потолком, и на нее обрушился ворох каких-то вещей.
- И-и! - с испугу взвизгнула она и плюхнулась на пол вместе с пальто, металлической вешалкой, шапкой, шарфами и глухо стукнувшимся о ее голову зонтиком.
- Кажется, вы собирались меня шантажировать? – долетел сверху
зловеще-иронический голос Борисова.
- Нет! – отчаянно выкрикнула она с пола. – Ведь она совсем еще ребенок!.. Ребенок же!
- Ого! – все так же произнес Борисов. – Убийство, ребенок… Не слишком ли много для первого раза?
- Чего? – Нинка выбралась из-под вороха одежд, села, почесала затылок и поджала под себя ноги.
- Интересно, - слегка паясничая, продолжал Борисов. – Кто же все-таки убийца и чей ребенок? Неужели во всех этих ужасных злодеяниях повинен я? Может, мне публично покаяться, а? Что вы предлагаете?
Нинка обалдело уставилась на Борисова. Она как-то плохо соображала, что делать дальше.
- Может, вы все-таки соизволите подняться с полу, мадам? – сказал он и галантно протянул ей руку. – Чтобы покинуть мое скромное жилище, вам сначала надо встать. Не на карачках же вы поползете отсюда?