Нельзя сказать, чтобы западноевропеец сильно выделялся в здешней толпе, но он скорее исключение, чем правило. Однако западноевропеец, который слишком долго раскуривает сигарету, или пристально изучает витрину, или ждет в припаркованном автомобиле, да еще, кажется, и чего-то высматривает, в считаные минуты становится главной темой разговоров. Для организации классического наблюдения условия хуже некуда. Здесь, чтобы не привлекать к себе внимания, требуется больше выдумки.
Впрочем, нам это хорошо известно по опыту работы не только в подобных районах, но и в сельской местности. В деревнях глаза и уши существуют для всего чужеродного и потому подозрительного. Чтобы все-таки подступиться к цели, в таких случаях нам часто остается только одно: снять явочную квартиру. В городах обычно проблем не возникает – там можно найти, например, гостиничный номер с видом на объект наблюдения. Это проще всего и совсем не обращает на себя внимания.
На противоположной стороне улицы, наискосок от офиса «Сарая», стоял довольно старый однозвездочный отель. За что ему была присвоена эта единственная звезда, осталось для меня загадкой. Во всяком случае, не за обстановку. В ходе шаблонной беседы с владельцем заведения выяснилось, что он приходится кузеном шурину Бюлента. Таким образом, удобный вариант отпадал. К удобным вариантам относятся также пустующие квартиры и офисы. Мы охотно туда въезжаем. Но поблизости от «Пассажирских перевозок «Сарай» ничего такого не было.
С донер-кебабом в руке я подробно исследовал район. Наилучший вид на «Сарай» открывался из окон дома, стоявшего через дорогу напротив. Одного взгляда на табличку со списком жильцов было достаточно, чтобы понять: подыскать явочную квартиру и здесь будет очень непросто – Добокан, Булут, Гёгетап, Настри, Златы, Казмерчак, Эзобар. Весьма вероятно, что жильцы поддерживают друг с другом тесные связи как переселенцы из чужой страны. Нельзя было исключить и их знакомства с Бюлентом. Возможность снять помещение у кого-нибудь из его людей нас совсем не привлекала.
Вернувшись в штаб-квартиру, я подробно занялся двумя отечественными фамилиями – единственными, которые удалось обнаружить на табличке: Киндсхубер и Мюльталер. По фамилии нетрудно в общих чертах определить происхождение ее владельца, и в данном случае я полагал, что речь идет о коренных мюнхенцах. Но, естественно, знак равенства между понятиями «мюнхенец» и «человек, заслуживающий безусловного доверия», я ставить не собирался.
Электронная база данных Центрального адресного стола после короткого щелчка мышкой поведала мне, что под фамилией Киндсхубер скрывался некий Рене, 1978 года рождения, место рождения Фатерштеттен. Кликнув мышкой еще раз, я перешел в архив уголовных дел. Оказалось, Киндсхубер уже не раз заставлял полицию как следует потрудиться – неоднократные проступки, связанные с наркотиками, бегство с места происшествия после наезда, четыре случая мошенничества, две драки. Жаль.