– Да, ты уже это говорил.
– Вы их сцапали? Или пока отпустили?
– Что ты имеешь в виду? – спросил я.
– Насколько я тебя знаю, ты сперва их отпустил, чтобы выйти на тех, кто за ними стоит, – размышлял он вслух. – Иначе вы бы сразу вывели их из автобуса, а не оставили бы вместе с другими.
– Неглупая комбинация, хотел бы я, чтобы все так и было. – Я слегка намекнул ему на истинное положение вещей.
Тихов казался крайне удивленным:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Все было в порядке, все документы о'кей. Проверка ничего не выявила.
– Лео, ты шутишь?! – недоверчиво спросил он.
– Нет.
– Этого не может быть. Я же видел собственными глазами. Смотрел на них двадцать пять часов подряд. Там было нечисто. Супернечисто!
– У меня тоже не находится объяснений…
– У одного из тех людей была с собой картонная коробка, полная фотографий. Знаешь, такие маленькие фотографии, черно-белые, с зубчиками по краям. Там и не разберешь, где кто. Маленькие фигурки, маленькие лица, черное шмотье, вся семья. Он держал ее в руках как святая святых.
– Ну и что из этого?
– Они тащили с собой в сундуках всю семейную историю. Прямо в точности как моя мать, давно, когда мы только что сюда приехали. И в точности как дедушка и бабушка, когда они в войну бежали от немцев. Знаешь, что было важнее всего? Фотографии с воспоминаниями. Бабушка пришивала их под свои юбки. У матери они есть до сих пор. Это делают лишь тогда, когда начинают новую жизнь.
Пока Тихов стоял у входа в «Макдоналдс» (мы и на этот раз встретились в одном из мюнхенских пригородов), говорил по телефону и курил сигарету, я мысленно двигал фрагменты пазла с места на место. Пограничники собирали, проверяли и возвращали паспорта. Они сравнивали лица пассажиров с фотографиями в документах – это Тихов подтверждал мне много раз в ответ на мои уточняющие вопросы. То есть они делали все, что положено, пусть и не так основательно, как федеральная полиция. Тихов рассказал о четырех проверках на разных границах. Один раз таможенники устроили особенно тщательный паспортный контроль, который длился целую вечность. Они не просто смотрели на лица, они их буквально сканировали.
Что же происходит с паспортами? Может быть, мы напали на след бригады мошенников, поставляющей подделки невиданного доныне качества? Или они изобрели совершенно новый способ для осуществления своей контрабанды? Или никакой контрабанды нет и дело в чем-то другом – супернечистое дело?
Когда Тихов вернулся, окутанный облаком табачного запаха, который казался особенно резким на фоне теплого аромата фритюрного масла, я дал ему следующее поручение: