…Шофер тяжелого многоколесного трейлера, мчавшегося на пределе разрешенной скорости к перекрестку Джеронимо и Ушакова, мучился жутким похмельем. Воспоминаний о вчерашнем вечере почти не было. В голове стоял туман, из которого доносился ласковый голос девушки, настойчиво просившей его что-то для нее сделать. Нельзя сказать, чтобы для водителя это было каким-то совершенно новым переживанием. Ему случалось, перебрав, не помнить событий прошлого дня и даже, как сегодня, быть бессильным восстановить в памяти самое интересное: переспал он с этой сладкоголосой красотулей или нет? Зато сегодняшнее похмелье превосходило собой все случавшееся с ним раньше. Проснувшись, почему-то в кабине своего грузовика, он, включил зажигание и поехал… куда? Он не мог вспомнить, где провел ночь. Он не знал, как и когда забрал с автобазы свой грузовик. Он не знал, куда едет, и, порывшись в «бардачке», не обнаружил накладной, зато понял, что кто-то (он сам?) тщательно изуродовал автоводитель, вырвав с мясом все провода. И, наконец, девятым валом сегодняшнего страха стал момент, когда водитель грузовика осознал, что не может вспомнить собственного имени. Он в холодном поту шарил по опустевшим полкам своей памяти, но там было пусто. Словно обрывки ветоши в масляных пятнах, смятые газетные листы и лысые покрышки в пустом гараже, в голове мелькали обрывки фраз, чьи-то смазанные лица и смех. Бросив взгляд на часы приборной панели, он подумал, что успевает. «Куда это я успеваю?» — недоуменно подумал шофер. Впереди замаячил перекресток Ушакова и Джеронимо. Он, словно подчиняясь беззвучному колдовскому напеву, вдавил педаль газа в пол и вдруг услышал этот голос… и увидел, словно во сне, прядь белокурых волос и изогнутые в страшной, словно багровый лунный серп, улыбке женские губы, медленно проговаривавшие: «…На этот перекресток на полной скорости. А потом все будет хорошо».
В этот момент микроскопический робот, попавший накануне с кружкой пива в организм водителя трейлера, проснулся от сигнала, посланного Убийцей. Сжигая себя, одноразовый киллер полоснул сердце шофера направленным электрическим разрядом. Дыхание перехватило. Мешочек мышц, пятое десятилетие исправно качавший кровь, несогласованно задергался, сжался в последнем судорожном усилии и замер. Сквозь тяжелую темноту, которая, словно приливная волна, заливала его глаза, шофер бессильно попытался снять ногу с педали газа, а потом ткнулся головой в руль.
…Вечером, когда рабочий день кончался и семейные любители прогулок выходили на Джеронимо, а одинокие любители удовольствий отправлялись в Квартал Шепотов, нижние уровни магистралей, предназначенные для колесного транспорта Нант-Петербурга, пустели. Наземные машины чаще всего перевозили то, что было неудобно или невыгодно везти гравитационным или воздушным транспортом. Поэтому мчащийся на полной скорости по проспекту Ушакова грузовой трейлер привлек бы внимание прохожих заранее, если бы не маленький фейерверк в урне на Джеронимо.