Едва колокол в молдонской церкви Всех Святых отзвонил пять пополудни, как с юга донеслись отдаленные звуки канонады. Толпа притихла. Люди замерли, вслушиваясь. Многие повернулись в сторону Вудхэма и Хоквела, пытаясь увидеть, что творится в той стороне, откуда долетали раскаты орудий. Однако туманная дымка, висевшая над побережьем несмотря на солнечный день, не позволяла разглядеть ничего далее пяти-шести миль.
– Это в Шубэринесе! – уверенно заявил пожилой джентльмен с пышными бакенбардами, вглядываясь вдаль из-под руки и приложив другую ладонь к левому уху. Таким тоном обычно произносят: «На краю света, у черта на рогах! До нас не доберутся…»
Полминуты спустя джентльмен с бакенбардами, опровергая собственные слова и тон, протолкался к шлюпке и в последний момент успел перевалиться через борт, изрядно накренив лодку. Кормчий не стал бить джентльмена веслом, как это произошло с клерком – наверное, потому, что толстяк, не торгуясь, сунул ему в руку две десятифунтовые банкноты. В этот же миг ожил дремавший на рейде миноносец. Носовое орудие выпалило в воздух холостым зарядом, подавая сигнал, и на мачтах взвились разноцветные флажки. Дым из труб повалил гуще, но «Сын грома» не тронулся с места.
После следующего залпа артиллерии, прозвучавшего заметно громче, сделалось ясно: канонада приближается. Орудия били в районе северной оконечности острова Фаулнесс. Толпа, опомнившись, бросилась к лодкам, но было поздно. Шлюпки и баркасы торопились отойти от берега, направляясь к ожидавшим на рейде судам. Пароходик с Темзы вовсю шлепал колесами по воде, уходя на восток, в открытое море, мимо изогнувшейся полумесяцем линии кораблей. Шхуны спешно поднимали паруса, снимались с якорей; воздух наполнился клубами дыма – серого, черного и грязно-белого цвета. Ясный июньский день мерк на глазах, и причиной тому был не только закат солнца. Пелена дыма из пароходных труб быстро накрывала реку и Вайрли Ченнел. Казалось, сами земля и море в ужасе стремятся укрыться во мгле, ощущая приближение безжалостного и чуждого врага, порождения иного мира.
Над холмами, подернутыми предвечерней дымкой, встало разгорающееся зарево. Где-то в районе Саутминстера в небо поднялся высокий черный столб. На фоне зарева мелькнули угловатые тени – словно там, на холмах, суетились длинноногие насекомые.
Но первый марсианин объявился не оттуда, куда были прикованы все взгляды. Он тихо двигался вдоль берега со стороны Фаулнесса, по илистым отмелям Денжи Флэт в сторону Сэйлс Пойнт, намереваясь отрезать судам, сгрудившимся в устье Блэкуотер, выход из залива. Когда машину наконец заметили, было поздно. Позади него, за Краучем, показалась фигура второго марсианина. Он напоминал трехногого паука-калеку, шагающего через сосновый перелесок. Однако двигался марсианин чрезвычайно быстро, и его фигура вырастала с ужасающей скоростью.