– Но слово королевы стоит больше любых бумаг, – провозгласил назидательно Мазарини в то время, как Анна Австрийская встала и удалилась. – Поезжайте и верните покой нашему государству. Мы вам полностью доверяем. И сумеем вас отблагодарить. Пусть господина коадъютора сопровождает эскорт и он едет со всеми почестями, какие положены полномочному министру.
Де Гонди понял, что эту битву он проиграл, и смиренно приготовился покинуть поле боя, направившись к двери, но тут его взгляд упал на Изабель и госпожу де Конде. Он мгновенно остановился на месте.
– Особняк Конде не близко, – сказал он, – а на улицах сейчас неспокойно! Было бы разумно доверить мне госпожу принцессу и госпожу герцогиню де Шатильон, которую, вместе с ее доблестным супругом, так горячо приветствовали утром. И хотя настроение в городе переменилось, клянусь честью, что довезу обеих дам до дома в целости и сохранности.
Брат покойного короля герцог Орлеанский, который до сих пор не произнес ни единого слова, хотя он был генералом-наместником королевства, наконец-то подал о себе знать, пренебрежительно процедил, передернув плечами:
– Что за глупость! Все знают, что особняк принцев Конде стоит рядом с моим Люксембургским дворцом, так что я сам отвезу своих соседок. Что бы ни обещал господин коадъютор, они могут попасть в заложницы. Только представьте себе – мать господина принца и жена его главного сподвижника! Удача из удач!
– Не пугайте нас всякими ужасами! – запротестовала принцесса Шарлотта.
Изабель сочла возможным сказать и свое слово.
– Монсеньор позабыл, что господин коадъютор в первую очередь служит Господу Богу, а потом уже королю. Госпожа принцесса и я убеждены, что с нами не случится никакой беды под его опекой.
С этими словами Изабель улыбнулась Гонди, подала руку Шарлотте, и обе они, попрощавшись легким поклоном с присутствующими, покинули королевский кабинет, в котором повисло тяжелое молчание. Та же давящая тишина сопровождала их, пока они шли по дворцу под охраной эскорта гвардейцев. Во дворе стояла карета, которая привезла сюда коадъютора и в которую он пригласил их сесть. Воспользовавшись моментом, коадъютор поцеловал Изабель руку.
– Какую радость вы доставили мне, госпожа герцогиня! Наше маленькое путешествие докажет вам, что вы не ошиблись, оказав мне доверие.
Сам де Гонди занял место рядом с кучером, но остался стоять.
Площадь возле Пале-Рояля была наполовину заполнена разношерстной толпой, с каждой минутой люди все прибывали, но коадъютор, стоявший в рост у козел, произнес небольшую речь своим красивым звучным голосом, который был еще одним его чарующим даром. Он объяснил, что сопровождает домой мать победителя при Лансе, Рокруа и множестве других городов вместе с супругой его самого доблестного командира. Дамы оказали честь довериться ему, как своему другу… После чего он напомнил, что он слуга Господа, о чем свидетельствовало и его облачение, пусть даже несколько помятое… Ему удалось убедить толпу, и люди, восторженно крича, расступились и дали карете проехать. А когда де Гонди сообщил об обещании освободить Брусселя, который за эти несколько часов стал чуть ли не отцом народа, всех охватило безумие ликования…