- Это не всегда так, - мягко сказал Джейсон, потом взял ее руку и поцеловал один за другим все пальцы.
- Что вы делаете? - подозрительно спросила она.
- Занимаюсь с вами любовью. Она сердито вырвала свою руку, попыталась подняться с софы, но Джейсон преградил ей дорогу.
- Вы с ума сошли?! - голосом, полным стали, воскликнула Эйми.
- Да, я действительно сошел с ума. - Джейсон снова поднес ее руку к губам и стал целовать тыльную сторону.
- Этой рукой я меняла Максу грязную пеленку и не успела ее помыть, - прозвучал над его головой голос Эйми.
- Вы знаете, как я люблю этого ребенка, - продолжая целовать ей руку, сказал Джейсон. Вопреки себе Эйми улыбалась; но потом положила обе руки ему на плечи и оттолкнула от себя. Когда Джейсон выпрямился, Эйми пристально посмотрела ему в глаза.
- Вы же «голубой», вы не забыли об этом?
- В действительности это не так. Дэвид вам солгал.
Джейсон снова стал целовать ее руку. Эйми опять его оттолкнула, и выражение ее лица говорило о том, что все кончено.
- Хорошо, - заговорил Джейсон, откинувшись на спинку старой софы. - Дэвид хотел, чтобы я пожил у вас и присматривал за Максом, чтобы он смог уводить вас из дому. Он влюблен в вас.
Эйми молчала, и Джейсон повернулся, чтобы посмотреть на нее. Выражение его лица было крайне странным.
- Продолжайте, - потребовала она.
- Дэвид не хотел, чтобы между нами что-то было, и поэтому и сказал вам, что я «голубой».
- Понимаю. Это все?
- Более или менее, - ответил он, нагнулся, чтобы взять с пола стакан воды со льдом, и сделал большой глоток.
- Значит, вы оба меня дурачили? - тихо спросила она.
Джейсон проглотил комок в горле.
- Да, действительно… Да, согласен. Я предполагал только одно: отвадить Йана Ньюсома, но я…
- Что - вы?
- Я полюбил вас и Макса, - ответил Джейсон, глядя не на Эйми, а на огонь в камине. Никогда раньше ни одной женщине не говорил он, что любит ее. У него было такое чувство, что большинство тех женщин, которых он знал в Нью-Йорке, ответили бы на такое признание тем, что схватились бы за калькулятор и попытались вычислить размеры его состояния. Эйми молчала, и он повернулся к ней. Лицо ее было бледным, и она не мигая смотрела прямо перед собой.
- Что еще вы мне наврали? - тихо спросила она.
- Ничего такого, что могло бы иметь какие-то последствия, - быстро ответил он, задержав дыхание. Если бы она сказал ему, что любит его, именно сейчас, когда не имела никакого понятия о размерах его состояния, он потом всегда был бы уверен в том, что она любит его самого. Внезапно он понял, что именно в этот момент вся его жизнь может измениться и что если бы у него было желание хотя бы попытаться что-то продать, то себя ему следовало бы продать именно теперь.