А чего стоят веревки с бельем над центральными улицами Баку? А привязанные к подъездам совершенно новых многоэтажек бараны, которым с балконов второго этажа хозяева бросают корки арбуза? Или - человек, заходящий в автобус на одной остановке и до следующей позванивающий горстью мелочи в ладони, проходя через салон. Это такой кондуктор, оказывается. Газированная вода на набережной, днем - три копейки, вечером - пять копеек. В свое время это было очень необычно и... просто потрясающе, как и масляная пленка на теле, после купания на пляже и запах настоящего нефтяника, смываемый водой из пластиковых баллонов. На девятом этаже совершенно современного дома, вода в кране появлялась в лучшем случае один раз в неделю.
А зимний пейзаж крупного промышленного центра России с одиноким автобусом, ползущим колдо@бинами вдоль многокилометрового бетонного забора? И синяя, умершая своей смертью курица, как праздник стола в интеллигентной семье. Или сельский клуб в глубинке, переделанный из почтенного возраста церкви. И густой запах сивухи в тесных помещениях с грубо закрашеными рисунками на стенах. А ранним утром - жуткое похмелье и странно непривычная разруха на улицах села. И огромный сосновый бор с потрясающих размеров деревьями.
Утренний сизый дым дизельного выхлопа на улицах города на Крайнем Севере и совершенно ледяная вода в мелкой речушке, несмотря на плюс тридцать три, чистое небо и круглосуточное солнце над головой. Или поездка за грибами на три часа. Совсем не потому, что времени мало, просто собирать уже некуда. Мешков больше нет. А какой экскурсовод вам покажет многокилометровую дорогу из утрамбованного песка, на которой очень твердая волна, как на антикварной стиральной доске? И смешной такая дорога кажется только первый час. Потом от постоянной тряски, скорее плакать хочется, чем смеяться. Именно по такой дороге сто километров пришлось ехать почти двенадцать часов. Или сугроб высотой с трехэтажный дом, который ворочает бульдозер, лишь слегка уступающий в размерах этому самому сугробу.
Густой и девственный лес, переплетенный всевозможными растениями, всего в полусотне километров от огромного города. И масса мелких пугливых воробьев на городской площади, в течение десятка минут научившихся по очереди подлетать и брать прямо на лету из пальцев стоящего человека, небольшие кусочки несъедобного сухого пирожка. Проторчать на площади пришлось тогда около двух часов. Но время было отмечено по факту. Без сожаления. Скормленные копеечные булочки позволили всё это время наблюдать за уморительными финтами пернатой мелочи.