– О каких границах ты говоришь?
– Я предлагаю закрыть твои земли от ромеев и греков на юге и западе, а ты обережешь меня от гуннов на востоке.
– Гунны копятся за Ра, подобно саранче. Спустя несколько лет их будет очень трудно сдерживать!
– Ерунда! Я дам тебе свою конницу, когда она потребуется, а ты дашь мне свою, если ромеи решат противиться моей воле. Мы зажмем земли от Ра до соленых вод океана в один железный кулак!! Согласен, князь?
Голова шумела все сильнее. Чтобы уйти от дальнейших разговоров, Бус кивнул и уже сам протянул свой кубок…
Король готов не хвастался, говоря о своей сохранившейся мужской силе. Его сын Рандвер к описываемому времени только-только достиг тридцатилетия. Это был рослый белокурый красавец, уже избалованный высоким положением, познавший ласки многих женщин, но так и не полюбивший сердцем ни одну. Он уже не раз обнажал меч в битвах, обагряя его вражеской кровью. Люто ненавидел своих дядей Ансила и Вультвульфа, с коими ему неизбежно пришлось бы схлестнуться в борьбе за корону после скорого (как казалось многим) окончания жизненного пути Германареха. И это чувство вражды было не безответным.
Поручение отца отправиться на Непру в новый город русов и привезти оттуда очередную жену для старческих утех короля сын воспринял с некоторым неудовольствием. Он уже собрался прогуляться со своей дружиною в земли франков, чтобы лихим налетом потешить душу и набить золотом и прочим добром вьюки уже начинавших ворчать от долгого неполучения денег воинов. Но с королем спорить было опасно, его крутой нрав в любую минуту мог выплеснуть на виновного чашу гнева, после которой многие отправились в мир иной.
Поэтому, взяв с собою подарки для невесты и князя Русколани, в сопровождении охранной сотни Рандвер отправился на восток.
Готов поразило, что уже за Днестром их то и дело стали перенимать сторожи тиверцев и русов. Неулыбчивые бритые вои с длинным чубом на голом темени подъезжали, выясняли, кто и куда направляется, и освобождали путь. И вскоре на ближайшем холме или горе начинал густо дымиться костер, условными клубами через равные промежутки времени сообщая следующей заставе о гостях. Росомоны явно были готовы к возможным военным действиям, задуманный налет на франков здесь бы никак не прошел!
Когда вдали завиднелись валы и стены Русграда, Рандвер взглянул на них опять-таки с точки зрения воина. По его мнению, город был более доступен для штурма, чем каменные стены греков и римлян. Но он тут же вспомнил известную поговорку восточного мудреца, что крепость стен определяется прежде всего мужеством их защитников, и перевел мысли на предстоящую встречу с князем Белояром. Как держаться с этим возможным противником на широких просторах северной Понтиды? Высокомерно-небрежно или с деланым дружелюбием? Отец не дал никакого совета.