На правом берегу Дона остановились на несколько дней. Из Танаиса прибыли купцы, охотно скупавшие сухие шкуры домашнего скота, тарпанов, антилоп, лис. Взамен славяне брали дорогую соль, наконечники для стрел и копий, ткани. По словам купцов, до самой Непры-реки торжищ переселенцам больше не встретится.
Славян-земледельцев, привыкших выращивать хлеб в предгорьях Алатыря, радовала черная жирная земля новой родины. Они порою с детской улыбкою на лице погружали в нее мечи, разглядывали и гладили испачканные лезвия и все больше мечтали о том дне, когда можно будет железным оралом нарушить девственность дикой степи. Все чаще и чаще князь ловил на себе их вопрошающие взгляды: «когда?» Но сердце-вещун продолжало биться ровно.
До Непры оставалось чуть больше поприща пути, когда вдали показалась возвышенность, опоясанная столь редкой в этих местах дубравой. Бус встрепенулся. Подтолкнув горячего скакуна пятками, карьером полетел к холму, соскочил с седла. Эвлисия, Мирослав и еще с десяток спутников следовали за ним. Тенистая прохлада поглотила их, звон бегущего из-под земли широкого ключа порадовал слух. Затем вновь засияло солнце. Бескрайние просторы открылись с высоты взглядам антов.
Бус стоял на самой вершине, направив к земле широко раскрытые ладони. Глаза его сияли. Князь достал из вьюка кольцо от кольчуги, подвешенное на длинной льняной нити, взял ее в пальцы. Почти сразу маленький кусочек железа принялся описывать в воздухе широкие круги.
– ЗДЕСЬ мы заложим свой новый град, други!! Здесь, в этом святом урочище, поставим храм Солнца! Здесь забьется новое сердце Русколани! Мирослав, прикажи послать отряды во все концы, пусть собираются сюда князья и простой люд. Я не хочу нарушать традиций наших предков, попрошу их согласия на мое княжение над ними! Пусть выбирают, люб ли я им.
– Как же ты назовешь свой город, повелитель? – спросила Эвлисия.
– Как? Мы встали на земле русов, дорогая. Так пусть же он носит гордое имя этого могучего племени – Русград!!
Весть о том, что в нижнем течении Непры сын русколанского князя Даженя заложил новый город, что русы и тиверцы на общем вече признали его своим князем и согласились содержать княжью семью и дружину, быстро распространилась вокруг. Из соседней Ольвии приехало несколько греков, которые под видом купцов простояли у Русграда несколько дней, больше беседуя с Бусом, Эвлисией и ратными, чем торгуя незатейливым привезенным товаром. Священник, сопровождавший лжекупцов, провел с бывшей царевной целый день, услышав о том, что ее муж проповедует языческие веды, пересмотренные с точки зрения христианства. Он же потом с пеной у рта спустя несколько недель доказывал совету иерархов в Константинополе: