— Не знаю. Может, следует допросить пленных? Узнать, кто из какого сектора? Но в таком случае нужно начать с детенышей, — ответил Альказ, пожимая плечами.
— Сами мы не можем допрашивать их, — напомнил ему верховный. — Но наш капитан может выделить нам человека из своего экипажа.
— Зачем вам такой человек? — спросил Максвелл, входя в каюту без стука.
— Мы хотим допросить ваших пленников, чтобы понять, кто из какого сектора.
— И зачем вам это знать? — не понял пират.
— Ради лучшего познания человеческой психологии, — туманно пояснил техножрец.
— Нет смысла терять на них время, — отмахнулся изгой.
— Ну почему же? Наоборот. Я, например, так и не понял, почему эти дети не боятся вас и готовы вступить в бой, а здоровые мужчины ведут себя, как сломленные рабы?
— Имперские дикари, — презрительно фыркнул пират. — Никакой утонченности и осознания ситуации. Одни инстинкты, как у животных.
— Вот как? А мне показалось, что как раз они и есть настоящие люди, а животные — все остальные. Причем животные из разряда низших в пищевой цепочке. Трусливые, покорные, — усмехнулся в ответ Альказ, намеренно выводя капитана из себя.
— Вы прирожденные воины, потому и цените только смелость и умение убивать, — зло ответил пират.
— Правильно. Именно поэтому мы и хотим знать, где живут такие люди.
— Но зачем? — не унимался Максвелл.
— Возможно, нам придется нанимать боеособей, и поэтому мы хотим знать, куда именно стоит лететь.
— Ну, в Российской империи бойцов много, — нехотя ответил пират. — В халифатском секторе, где мы были, тоже. Можно попробовать набрать бойцов в Сегунате и латиноамериканском секторе. Остальные — просто стадо. Выхолощенные вырожденцы. Там даже солдаты трусливые.
— Интересно. И почему же так выходит? — спросил верховный.
— Понятия не имею, — фыркнул пират. — Но боюсь, что нанять бойцов в этих странах у вас не получится.
— Почему? — удивился Альказ. — Разве воинская честь у них не ценится?
— Воинская честь в цене только у военных, но служат они своим странам. Все остальные, кто согласится воевать за вас, это наемники. Но среди них мало выходцев из названных секторов, — подумав, ответил изгой.
— Ничего не понимаю, — покачал головой Альказ. — Люди, способные по-настоящему сражаться, не желают этого делать. А те, чье место только в рабском загоне, идут в наемники? Как такое может быть?
— Все просто. Кто уверен в своих силах, тому нет нужды кому-то что-то доказывать. А те, кто боится, пытается убедить всех, что ему не страшно, — пояснил верховный.
Недоуменно пожав плечами, ксеноброн поднялся и, пройдясь по каюте, спросил: