Фортуна была так поглощена своими мыслями, что не сразу поняла, что за дверью кто-то кричит:
— Помогите! Помогите же кто-нибудь!
В голосе звучала мольба. Это был вопль отчаяния молодой девушки.
— Помогите… пожалуйста… помогите!
Голос прерывался рыданиями, в нем было столько отчаяния. Фортуна попыталась отвлечься, чтобы не слышать его, — ведь маркиз запретил ей открывать дверь, что бы ни случилось.
— Помогите… п-помогите.
Фортуна встала. Маркиз будет сердиться, но она не могла оставаться глухой к столь отчаянной мольбе о помощи.
Она повернула ключ в замке и приоткрыла дверь. Там никого не было. Вдруг она увидела, что дверь, выходившая на балкон немного правее, наполовину открыта. В проеме стояла девушка.
— Помогите… помогите… помогите мне, — шептала она, и по ее лицу струились слезы.
Фортуна выскользнула на балкон и закрыла за собой дверь.
— Что случилось? — спросила она.
Плачущая девушка была совсем молоденькой. Ее круглое лицо было залито слезами, тушь потекла, помада на губах размазалась, а каштановые волосы, отливавшие золотом, в беспорядке падали на плечи.
— Чем я могу тебе помочь? — спросила Фортуна, поскольку девушке, по-видимому, было трудно говорить.
— Я не знаю… что мне… делать, — всхлипнула она. — Он… помер, точно помер. Но я в этом не виновата… клянусь вам, мисс, совсем… не виновата.
— Кто умер? — спросила Фортуна.
Девушка, прижимавшаяся к двери, словно надеясь найти в этом спасение, отступила, и Фортуна вошла в комнату.
Ей бросился в глаза стол, заставленный тарелками с едой и винными бутылками, кровать под пологом в дальнем конце, два перевернутых стула и опрокинутое ведерко для вина.
Среди этого разгрома лежало тело джентльмена.
— Я не собиралась… его убивать, клянусь… не собиралась, — закричала девушка. — Он схватил… меня, и я… испугалась. Я пыталась… оттолкнуть его. Я вырывалась, и… с ним вдруг что-то случилось. У него в горле… раздался такой звук… будто он подавился… и он упал… на пол… тяжело задышал… и вдруг… замер.
Рыдания сотрясали тело девушки.
— Он… помер… я знаю, что он… помер, и она скажет… что я убила его.
Фортуна стояла, глядя на человека, лежавшего на полу. Это был глубокий старик, совершенно седой, с жестким и неприятным лицом. Под его глазами набухли мешки, а тонкие губы искривились, обнажив гнилые зубы.
— Кто это? — спросила она.
— Не знаю, — ответила девушка, и по ее выговору Фортуна поняла, что она из деревни. — Мне велели… пообедать с ним… и делать то, что он велит. Я о нем… ничегошеньки не знаю. Я приехала в Лондон из Уотерлеса… три дня назад… и она держала меня взаперти. Я хочу назад к маме, больше мне ничего не надо. Но она скажет, что это я его прикончила… я знаю, что скажет.