— Я не сумасшедшая, — прошептала я. — Я просто хочу попробовать.
Он вздохнул, и его плечи резко опустились.
— Я знаю, ты не сумасшедшая, но я не хочу, что бы ты давала своей маме больше поводов для волнения. Я не могу снова тебя потерять.
Я кивнула, но эмоции кипели во мне, и мне хотелось кричать. Кэш был частью меня. Он был единственным, кто верил мне тогда, когда весь мир считал меня сумасшедшей. Может быть, я такой и была. Может он был прав, произнося следующие слова. Слова, которые я не хотела слышать. Слова, которые он не хотел произносить.
— Ты принимала свои лекарства сегодня?
Я взяла пульт и включила телевизор, теперь мне было на что еще посмотреть. Теперь было что-то кроме этого милого, но ужасного молчания между нами и негодования, бурлящего у меня внутри.
— Выключи его. — Кэш отобрал у меня пульт и направил его за свое плечо, чтобы выключить телевизор.
— Зачем? — Я взяла подушку в руки и прижала ее к груди, так что он не мог видеть, как я дрожу. — Это была глупая идея. Мы закончили говорить об этом.
Его темные глаза прожгли меня взглядом.
— Не делай этого. — Он уставился вниз на меня, стиснув зубы. — Не затыкай меня.
— Ты не хочешь слушать, что я говорю, — сказала я.
— Это не так! Я просто…
— Ты просто что?
Кэш остановился и посмотрел на меня, зная, что это ни к чему не приведет. Он был прав. Он покачал головой и соскользнул с кровати, так как я хотела выскользнуть из своей кожи. Он собирался выйти за дверь и оставить все это позади. Но я не могла. Ни тогда, когда это была моя жизнь. Ни тогда, когда это была моя смерть.
— Это снова происходит с самого начала, да?
Я чувствовала, словно меня исследовали под микроскопом. Каждый раз ставя диагноз. Я хотела крикнуть ему, чтобы он перестал так на меня смотреть. Я плотнее прижала подушку.
— Со мной все хорошо. Просто иди домой. Пожалуйста.
Кэш вздохнул.
— Если ты в порядке, тогда пошли со мной на вечеринку у костра.
— Я тебе там не нужна.
— Ты правда мне там нужна. — Он засомневался на минуту, затем пнул край моей кровати и засунул руки в карманы. — Кто же еще будет отговаривать меня выставлять себя полным идиотом перед всеми?
Вот оно. Вот за что я любила Кэша. Почему он был единственной постоянной вещью в моей жизни, в то время как остальной мир выходил у меня из-под контроля. Он всегда знал, что сказать, чтобы смягчить напряжение, чтобы заставить меня улыбнуться, заставить меня забыть, почему мы только что спорили.
— Ты сделаешь это не зависимо от того, буду ли я там с тобой или нет, и мы оба знаем это.
Кэш улыбнулся, но я могла поклясться, что он не был готов отпустить остальное. Он ожидал, что я снова взорвусь. Я хотела разозлиться на него за это, но если честно, я тоже этого ждала.