Он попробовал читать газету, но тут же оставил ее, такой она показалась неинтересной. Глядя в окно, Альдо пытался понять, что же так мучительно стесняет ему сердце по мере того, как поезд, углубляясь в темноту, увозит его все дальше от Парижа. Адальбер! Конечно же, Адальбер! Глупо было так нелепо ссориться из-за женщины, которую ни тот ни другой не знал. Нужно было во что бы то ни стало вскрыть нарыв, даже рискуя больно задеть друг друга. Дойдя до конца, они наверняка бы расхохотались и крепко обнялись, а потом отправились праздновать примирение хорошей бутылочкой вина. Но теперь каждый поворот колес увеличивал разрыв… И, возможно, делал ситуацию непоправимой…
А еще… Еще была Полина. В ее ласковых нежных руках так сладко было бы спрятать свое отчаяние! Вспомнив ее волшебное тело, Альдо чуть было не застонал. Ему показалось, что, заключив Полину в объятия, он забыл бы все свои огорчения. Ночь, одна только ночь, и… Но вглядываясь вглубь себя, Альдо понял, что горюет не только о Полине и Адальбере, но и… о химере! Вернее, об охоте за ней. Впервые в жизни он выпустил из рук добычу. Практически без боя, и это было так на него не похоже, так противоречило его натуре. Он был создан охотником. Чутьем чувствовал сокровища, обожал возбуждение поиска, опасности, даже провалы и отчаяние. Но потом — потом был ликующий взрыв! Победа! А теперь Адальбер один пустится по тропе, усеянной ловушками, которая ведет к единственному в мире украшению. Хочет он того или нет, но другой такой химеры в мире нет. К тому же принадлежавшей Чезаре Борджа!
Ощущение, что он дезертировал с поля боя, охватило Альдо с такой силой, что, выходя из вагона-ресторана, он невольно стал искать стоп-кран. По счастью, здравый смысл все-таки возобладал и вовремя удержал его, шепнув, что поезд, остановленный во мраке ночи, оставит его посреди полей, откуда сам черт не знает, как выбираться. Не говоря уж о том, что сам он будет выглядеть полным идиотом!
Взглянув на часы, Альдо прикинул, что Дижон будет через час.
Поезд стоит там десять минут. Время более чем достаточное, чтобы достойно сойти с поезда. Почему бы и нет? Альдо был уже весь во власти искусительной мысли. Обдумывая, как он это сделает, он вошел в купе.
За время его отсутствия Альбер постелил постель. Простыни безупречной белизны, мягкое пушистое одеяло — соблазнительное зрелище для усталого человека. Но Альдо не поддался ему, уселся у окна, закурил сигарету и задал себе следующий вопрос: где он остановится в Париже? Вернуться к тетушке Амели казалось ему неудобным. А поехать в…