— Да, я уже все знаю, — подтвердила Полина и улыбнулась Адальберу.
— Признаюсь, поначалу предложение меня шокировало, но теперь я вижу, что это лучшее решение.
— Как вы понимаете, за деньги мы не беспокоимся. Устроив таким образом Хэлен, мы со спокойным сердцем сможем вернуться к своим делам, — подхватил Джон Огастес.
— Но мы не можем оставить ее здесь одну! — запротестовала Полина.
— А я? — удивился Адальбер. — Вы забыли меня, госпожу де Соммьер и Мари-Анжелин!
Не меньше удивился и Альдо.
— Разве ты не едешь этой зимой в Египет? — спросил он.
— Нет. Этой зимой я не еду на раскопки, я начал писать книгу. Так что не о чем волноваться: Ланглуа не спустит глаз с мисс Адлер, а в случае перемен, какими бы они ни были, мы вас обязательно известим.
— Но у меня нет таких срочных дел в Нью-Йорке, как и у брата, я вполне могу задержаться в Париже еще на некоторое время. Тем более что я обожаю «Риц». Но объясните мне вот что: я не понимаю, по какой причине жизнь моей бедной полумертвой Хэлен по-прежнему в такой страшной опасности? Кто добивается ее смерти? Ведь после ее разговора с комиссаром Ланглуа никто на нее не нападал. А вот когда я послала ее за покупками и она купила эту несчастную газету, все и произошло! Кстати, так и не определили, какую она купила газету…
— Это мой промах, — посетовал Альдо, — не обратил на нее никакого внимания! Но, судя по эквилибристике со свертками, которой занималась Хэлен, чтобы во что бы то ни стало ее прочитать, в ней было что-то важное. Но что? Прежде чем отправить груду газет Ланглуа, мы их все просмотрели. Думаю, однако, что дневной комплект был не полон…
— Уверен, что Ланглуа его дополнил, — высказал свое мнение Адальбер. — Но скажу откровенно, что был бы очень удивлен, если бы комиссар, отыскав то, что мы безуспешно искали, сообщил бы нам об этом. Как-никак, существует тайна следствия. А пока я бы посоветовал вам, Белмонам, как можно скорее отправиться к комиссару.
Джон Огастес улыбнулся и хлопнул его по плечу.
— Справедливое замечание! — воскликнул он. — Вы поедете с нами?
— Ни в коем случае! — отказался Адальбер. — Великий следователь терпеть не может нашествий.
— А я воспользуюсь случаем и попрощаюсь с вами, друзья, — сказал Альдо. — Завтра я возвращаюсь в родные пенаты.
— Вы уезжаете? — переспросила Полина.
Что прозвучало в ее голосе? Сожаление? Альдо очень хотелось бы думать, что да.
— Я и так задержался здесь в ущерб множеству своих дел.
— А если вы вдруг понадобитесь?
— Найти меня проще простого: дворец Морозини, Венеция. Двери дома всегда открыты, как недавно для нас с Адальбером были открыты ваши двери в ньюпортском замке. Несколько часов на поезде, и вы у нас!