— Я хотел бы повидать мастера из лыжного сервиса, — обратился он к дежурному.
— Сожалею, синьор, он недавно ушел. У вас проблемы с лыжами? — поинтересовался служащий отеля.
— Нет, я хотел получить у него рекомендации по смазке. Он вернется сегодня? — спросил Лобанов.
— Думаю, что нет. Один клиент увез его по какому-то срочному делу час назад, — ответил портье.
— Это я порекомендовал его моему другу. Такой крупный человек в красно-черном комбинезоне увез Симоне? — предположил постоялец отеля.
— Нет, невысокий, в серой куртке, с виду австриец — у него свитер с голубым орнаментом, — возразил наблюдательный собеседник.
— Значит, хорошие мастера нужны всем, — вздохнул Лобанов и добавил: — Приготовьте счет, я уезжаю ночью.
— Для расчетов нам потребуется несколько минут, не волнуйтесь, синьор, — вежливо успокоил его дежурный.
— Я совершенно спокоен за себя, а вот о других надо позаботиться. В номере есть телефонный именной справочник? — уточнил Лобанов.
— Наши телефонисты разыщут для вас любого абонента, наберите из номера 04, — заверил служащий и поспешно сообщил: — Услуга бесплатная.
Поднявшись в номер, Лобанов, не снимая куртки, подошел к телефону, и, вызвав телефонную службу, поручил соединить его с синьором Карло Манчини:
— Ман-чи-ни, через си-ай, поищите сначала в Милане, синьорита.
Уютно и красиво было в столовой дома Берти. В огромных темных окнах, выходящих в сад, отражались золоченые рамы картин, высокие резные шкафы и фигуры хозяина и хозяйки на привычных местах по разные стороны изящно накрытого небольшою круглого стола. Но благополучие, увы, было только внешним. Витторио Берти мысленно пытался начать тяжелый разговор с супругой, перебирая в голове возможные его варианты, но открыть рта не мог. Ужин проходил в гнетущем молчании и напряженных внутренних противоречиях.
— Пойми, — чуть было не сказал он вслух, — дело не в моих отношениях с Кьярой, дело не в том, разлюбил ли я тебя. Дело в том, что мои мечты, заветные, вечные могут осуществиться. Я стану отцом. Мое дитя будет смотреть на меня моими глазами. Я опять увижу весь этот мир, заново научусь говорить, ходить, смеяться. Я смогу каждое утро целовать его макушку, чтобы он проснулся, а каждый вечер гладить ножки, чтобы он заснул. Моя любовь наконец станет чистой. Отпусти меня, я хочу жениться на Кьяре и вырастить своего ребенка.
— Я не ожидала от тебя таких сцен, — отреагировала бы жена на бурное признание мужа. — Ты просишь у меня того, чего у меня нет. Не я храню чистоту твоей любви и твои заветные мечты. Они были твоими, но ты так распорядился своей жизнью, что их больше нет.