— Дариенко, спасибо, тебя Галина Григорьевна не слышит, у нее сердечный приступ случился бы от твоего русского языка. Ты сама-то читаешь что-нибудь?
— А что я говорю не так? — удивилась синьора.
— Где твой сын будет учиться? Там? — перевела разговор на насущные вопросы Смирнова.
— А тебе, доцент, всех бы поучить, — ехидно заметил Лобанов, уже не раздраженный, а озлобленный отсутствием Татьяны и неизбежностью ужина наедине с неумолкающим профессором.
— У тебя наследник в каком классе? — обиженная его тоном, перешла в атаку Смирнова.
— В десятом, кажется, — пробубнил он в ответ, пожалев, что поднял эту тему.
— Ты его за границей будешь учить или у нас в армию отдашь? — Доцент продолжала допрашивать его как на экзамене.
— Во! Ты правильно говоришь! — воскликнула синьора, устав молчать. — Разве можно мальчиков сюда везти, когда происходит Чечня?
— Да там скоро закончится все, Женя, скажи нам с точки зрения Генерального штаба, — попросила Михайлова.
— Пока мы там стоим, войск много, а остальное не ведомо никому, — правдиво, но не выходя за рамки секретности сообщил полковник.
— Да вряд ли наши дети туда попадут, — заметила Ира Михайлова.
Поднявшая эту тему Наташа возмущенно воскликнула:
— Твои дочки и внучки, конечно, не попадут, а с парнями неизвестно, что будет. Загадывать нельзя. У моих дальних знакомых из Башкирии сын служил в Чечне, недавно вернулся. Так пока от него вестей не было, не только родители его чуть с ума не сошли, но и мы за компанию совершенно извелись. Представить страшно своих детей на войне.
— Давайте выпьем за наших детей, чтобы они были счастливы и мы с ними, — примирительно предложила бабушка Ира Михайлова.
Все задвигались в сторону разливающего, а потом потянулись стаканчиками друг к другу. Ольга вдруг расплакалась.
— Вы не представляете, как мне с вами хорошо. Там спокойная жизнь, — говорила она, растирая слезы по щекам, — комфортно, красиво. Люди милые, приветливые, но они никогда не понимают, почему мне смешно или что меня тревожит. Дело не в языке, а в самой жизни. Я не могу им объяснить ничего про мою жизнь, а вам ничего не надо объяснять, вы меня понимаете, правильно я говорю?
— Дариенко, ты от нервного потрясения перестала даже ошибки делать. Не грусти, мы тебя всегда ждем и рады тебе. А заскучаешь, зови в гости, я лично с удовольствием приеду, — обнял за плечи чужую жену Емелин, не зря носивший титул первого ловеласа школы.
— Осторожно, Ольга, Емелю не зови, а то муж приревнует, — игриво предостерегла Михайлова.
— Я всем буду рада! Если кто поедет в Италию, сообщайте мне! — воскликнула синьора в порыве гостеприимства и потом добавила: — Мне надо сестре документы на квартиру переправить, а она почты боится.