У Майкла вырвался прерывистый вздох.
– Я вовсе не имел в виду управление кораблем, Абби, – нетерпеливо возразил он, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.
– Тогда откуда маркизе знать, что она должна делать если нет ни правил, ни порядка? – снова спросила Абби..
– Правил не существует, Абби. Никаких правил! – резко сказал Майкл, раздраженный тем, что не может объяснить ей свою мысль.
– Значит, люди из высшего света могут делать все, что им заблагорассудится? – ласково спросила она
– Да! – прохрипел он в ответ.
– Благодарю вас, это была очень полезная беседа, – дружеским тоном заявила Абби и поднялась со стула.
Майкл, не привыкший объяснять свои мысли кому бы то ни было, потерял дар речи, пораженный той ловкостью, с которой она повернула против него его собственные слова. Аромат сирени окутал его, когда она проходила мимо, и он вдруг почувствовал, что не может так просто ее отпустить.
– Погодите минутку, Абби. Она остановилась уже в дверях.
– Да?
– Я запрещаю вам играть в дартс, принимать отел у коров и менять колеса у фургонов. Таковы мои правила. Вы будете вести себя так, как вам велит ваше положение в обществе. Я ясно выражаюсь?
– Вы имеете в виду положение маркизы? – осторожно спросила Абби.
– Да, маркизы, – ответил Майкл, теряя терпение. Абби склонила голову набок,
– Вы выражаетесь вполне понятно.
– Ну, и чем вы намерены заняться сегодня?
– О! Вышиванием, игрой на фортепьяно. Ничем особенным, – приветливо ответила она.
– Вы не будете покидать Блессинг-Парк, ездить к Хавершемам или в Пемберхет, – все больше распалялся Майкл. В ее фиалковых глазах отразилось глубокое разочарование, и Майкл тут же пожалел о сказанном.
– Как пожелаете. До свидания, милорд. – И она тихо прикрыла за собой дверь.
Джоунз сразу же повернулся к Майклу и вперил в него неприязненный взгляд.
– Если вы позволите мне взять на себя смелость, сэр… Майкл все еще злился из-за того, что не мог толком объяснить, чего хочет, и был поражен удивительно многословным высказыванием Джоунза. Не позволю! – Хорошо бы проявить немного доброты. Она этого заслуживает.
– Боже мой, Джоунз, по-моему, вам следует вызвать доктора. Вы, кажется, учите меня, как обращаться с женщиной! – изумленно произнес Майкл.
– Мои глубочайшие извинения, милорд, я бы никогда не посмел учить вас, как обращаться с женщиной, – без тени смущения ответил Джоунз. Майкл самодовольно кивнул и принялся за свою овсянку. – Речь идет о вашей жене. Рука с ложкой застыла в воздухе.
– Джоунз!
Но Джоунз уже вышел, оставив Майкла доедать остывшую овсянку. В отчаянии он бросил ложку и направился к выходу, мысленно призывая Абби вернуться и ругая себя за слабость.