- Я... не хочу верить.
- Вещь существует, вне того вериш ты в неё или не вериш. Это факт. Оракул!
На парапете балкона, рядом со мной появилась кукла, стоящая спиной ко мне. Теперь уже и Рэй удивилась:
- Кукла?
- Это не кукла. Это отображение Оракула. Ну скажи хоть слово!
- Я не имею желания с ней разговаривать. - фальшивая Сугинто резко дёрнула крыльями в подтверждение своих слов.
- Вот так, значит... Как хочеш. Тот, кто прячется за этой куклой и делает все.
- Синхронизирует тебя с Евами?
- Да, и это тоже.
- Но почему ты тогда помогаеш нам? Спасаеш меня и остальных?
- Я это делаю потому, что так нужно. И не допустить начала проекта совершенствования человека. Я считаю, что недопустимо принудительно ввергать людей в хаос ихних страстей и лишать тел, не нами созданных. Это грубое нарушение прямого хода эволюции. - я достал свой крестик и образок. - Просто невежливо считать себя умнее того, кто тебя создал.
- Я должна посоветоваться с Командующим.
Крылья марионетки задрожали от хохота, которым она разразилась.
- Он уже ничего тебе не ответит. Ему уже и говорить то нечем. - она обернулась, широко улыбаясь. Сиреневые глаза горели даже в свете дня. - Головы то у него нет.
- Что, не выдержала душа поэта? - я даже не удивился. Ни самому факту, ни своей безразличности. - И остался только зам. А он проект не продолжит, это уж точно.
- Да. Операция по возвращению копья остановлена. Лоренц в панике. Он не ожидал что я, как машина, выступлю против людей. Но я ведь основываюсь на приоритете большинства и свободе воли.
- Свобода воли... А Табрис тоже всё еще подчиняется Комитету?
Она развела руками.
- Так же как и ты. Он всегда делает что хочет.
Ощущение опасности заставило меня обернутся. Рэй стояла, опустив голову. Сверкающие капельки раз за разом падали на узорчатую плитку балкона.
- Ты... ты убил Командующего...
- Я предложил ему свободу выбора. Он просто выбрал неправильный вариант.
Она подняла голову. Глаза, полные слёз, искрились от клокочущей ярости.
- Я убью тебя!!!
Весь район озарила вспышка АТ-поля, направленного стрелой просто мне в грудь. Оно вонзилось в мою ладонь, которую я едва успел вскинуть.
- Только ты можеш оплакивать его. Больше никто во всем мире не станет этого делать. Задумайся, почему. Я не хочу с тобой драться и тем более убивать. По этому - успокойся. Все твои попытки бессмысленны.
Она стояла, тяжело дыша. Но уже не с алчущим моей смерти лицом, а с выражением полной беспомощности. Вот она ушла в квартиру, ни говоря ни слова.
А я, резко выдохнув, упал на колени от адской боли в сердце.