Тогда же, в марте, штаб ОКБ разработал приказ, допускающий уничтожение пленных. 12 мая был издан «приказ о комиссарах» – о поголовном уничтожении политработников Красной армии. А 13 мая Гитлер и Кейтель выпустили директиву, где указывалось, что расправы над непокорными в России должны осуществляться даже без военно-полевых судов, по приказу любого офицера. Причем военнослужащих запрещалось привлекать к ответственности «в отношении проступков, совершенных против гражданского населения».
В этот же день, 13 мая, от лица Гитлера и Кейтеля вышла директива, распределявшая обязанности по освоению советских земель. На Геринга возлагалась «эксплуатация страны и использование ее экономических возможностей». А на Гиммлера выполнение «специальных задач по подготовке к политическому управлению Россией». Районы, где будут работать команды Гиммлера, требовалось закрыть от посторонних, вход и въезд туда строго запрещался. Что это означает, было уже известно по опыту Польши. Уничтожение всех непокорных, всех неугодных.
Но и тех русских, кто подчинится оккупантам, не ожидало ничего хорошего. Геринг, уполномоченный по «экономической эксплуатации», 27 мая 1941 г. издал приказ о полном ограблении захваченных земель. Все продовольствие, ценные товары и сырье подлежали вывозу в Германию. Хладнокровно пояснялось, что миллионы русских наверняка умрут от голода, но к этому надо относиться спокойно. Принимать какие-либо меры для помощи голодающим запрещалось. В беседе с итальянским министром иностранных дел Чиано Геринг философски рассуждал: «В этом году в России умрет от голода 20–30 миллионов человек. Пожалуй, хорошо, что так случится, ибо некоторые народы должны быть истреблены» [101].
22 июля германская авиация совершила первый налет на Москву. Ущерб был незначительным, но нацистская пропаганда раструбила – люфтваффе крушит русскую столицу! В Кремле задумались, нельзя ли ответить адекватно. Но фронт уже сдвинулся далеко на запад. Оценили возможности наших бомбардировщиков, и оказалось, что достать до Берлина можно только с Моонзундских островов – на Балтике, у берегов Эстонии. На самом большом из них, о. Эзель (Сааремаа), спешно оборудовали аэродром, сюда направили полк морских бомбардировщиков.
7 августа 1941 г. 15 машин ТБ-3 под командованием полковника Преображенского взяли курс на Берлин. Немцы не ожидали налетов с русской стороны. Светомаскировки не было. ПВО принимала самолеты за свои, заблудившиеся. Прожекторами подсказывала аэродромы для посадки. Самолеты беспрепятственно сбросили бомбы, и только после этого в Берлине погасло освещение, взбесились зенитки. Домой вернулись без потерь. А германское радио известило: «В ночь с 7 на 8 августа крупные силы английской авиации в количестве 150 самолетов пытались бомбить нашу столицу. Из прорвавшихся к городу 15 самолетов 9 сбито». Откликнулась радиостанция «Би-би-си»: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7–8 августа английская авиация над Берлином не летала».