— Ну, так как? — с надеждой спросил невидимка и потряс булькающую бутылку.
Инга оглядела пропадающий в темноте склон, нащупала рукой шлепки, подтащила их на всякий случай поближе, если вдруг бежать вниз. Ответила:
— Я б скрасила. Но вы же ко мне полезете? А я несовершеннолетняя. Можете сесть.
— А я и сижу же? — удивился мужчина, умолк и, осознавая, сказал почти трезвым голосом, — а… а-а-а… ну…
Инга ждала. Силуэт поворочался, вглядываясь в яркий пласт набережной, светя распахнутым воротом светлой рубашки. И махнул блеснувшей в руке бутылкой.
— А, — сказал с интонациями «гори оно все», — я тогда… просто выпью тут, с вами. Если не против. Вы. А то совсем тоска.
— Я тоже выпью, — решительно согласилась Инга. Устроилась удобнее, обхватывая руками колени.
Мужчина подумал и кивнул, протягивая бутылку.
— Вы глоточек, да? А много не надо, а то посадят за с… за…с-с-с…
— Спаивание несовершеннолетних, — подсказала она, отобрав бутылку, сделала большой глоток, вернула владельцу, — я даже с вами знакомиться не стану. Чтоб вы не боялись. Лица не вижу, как звать не знаю.
— Я не боюсь, — возмутился тот, припадая к горлышку, — но спасибо.
Вино было сладким и тягучим, будто его наплавили из конфет.
— Мускат? — спросила Инга после второго глотка.
Мужчина закивал, вытирая рот.
— У вас тут вино! Настоящее. Мускат, да. А у нас вот борьба с пьянством. Трезвые свадьбы. Вот…
— У нас тоже. И виноградники вырубают. А там элитные сорта, жалко.
— А я был секретарь. Комсомольской организации секретарь, — похвастался внезапный собутыльник и пригорюнился, — прямая дорога была. Светлая! В осво-божденные идеологические работники. Институт. Дальше снова секретарь, коммунистической значит, организации. И бабах — перестройка. Теперь вот продавец, в комке. Лерочка заведует овощебазой.
— Все равно устроились.
— Ну… да.
— А чего ж без жены приехали? — продолжала допрашивать Инга. Думала про себя, вот сидит, такой же, приезжает на юг, трясет тут кошельком, снимает девиц. Потом обратно к жене поедет. У Петра тоже, наверное, жена там, в его Москве.
— А была, — обрадовался мужчина, — мы вместе тут. Были. Поехала раньше, чтоб Кольку забрать от бабушки, а я завтра. Неделю я без нее, ну и… Извините, меня, вас как зовут, я не знаю. Как?
— Инга.
— Божественно! Вот я решил, ну надо, наверное, как все. Приеду когда и рассказать там, мужикам. Было! Приключение значит, было. Девушка. Вся такая…
— Воздушная, — подсказала Инга. И оглянулась. Нервное возбуждение прошло, от выпитого стало ей совсем печально и невыносимо одиноко.
Мужчина гулко глотал, запрокидывая бутылку к звездам. Отнял пустую от губ и аккуратно положил рядом. И стал мягко валиться набок, невнятно договаривая: