выглядит довольно странно. Если оторваться от газетных репортажей и взглянуть на мемуары и материалы устной истории, перед нами возникает куда более сложная картина.
Нет сомнения в том, что культ Павлика соответствовал настроениям значительной части если не детей, то молодежи. Сильный импульс его развитию задали, как мы видели, журналисты «Пионерской правды», молодые люди, сочувствовавшие гипотетическому вызову, который Павлик бросил патриархальным авторитетам. Эта молодежь верила в оправданность коллективизации. Фрума Трейвас, журналистка, работавшая в «Пионерской правде» в 1930-х годах (в момент гибели Павлика ей двадцать семь лет), позже вспоминала об атмосфере того времени; «Конечно, материалы газеты воспитывали детей на любви к Родине, партии, к Сталину, боже мой…» Голодающие крестьяне, которых она увидела в Челябинской области, вызвали ее сострадание лишь отчасти: «Страшно было смотреть, но ведь они кулаки, эксплуататоры, они против Советской власти. Вот Павлик Морозов — это герой, ну и что, что выдал отца…»>{255}
У многих первых создателей мифа о Павлике имелись и другие причины идентифицировать себя со своим героем: они сами происходили из бедных и часто неблагополучных семей. Здесь уже упоминались трудные отношения Горького с отчимом. Павел Соломеин, в свою очередь, ушел от своего свирепого отчима, жил в детской колонии>{256} и, подобно многим воспитанникам таких учреждений, вынес оттуда воинствующую преданность «спасшей» его системе. Еще одним примером провинциального молодого человека, чье воображение потрясла легенда о Павлике Морозове, может служить курский поэт Михаил Дорошин (1910 г.р.). Его поэма о пионере-герое, написанная под впечатлением газетных репортажей, впервые появилась в «Пионерской правде» 29 марта 1933 года[185]. В ней Герасимовка представлена архетипом сибирской глуши: там живут под постоянной угрозой, но не столько со стороны животного мира, сколько со стороны людей:
Бледные озера
Да таежный лес.
От села до города —
Как до небес.
...
Приоткроешь двери
И уже валят
Прямо в гости —
Звери
С выводом зверят.
Но зверей зубастей
Хищники в лесу.
Особенно ярко описана сцена, где дети проводят агитацию в деревне:
Вешают ребята
На тесаный забор
Лозунги, плакаты,
А на них:
— Позор!
Каленым
позором
Скольцован
двор.
Знают все заборы,
Кто у них
Вор.
Видит Кулуканов —
Водят хоровод.
И у всех
Рука
Нацелена.
Бьет его,
Корежит
Их дружный смех.
Даже песня
Тоже
Одна у всех.
Разоблачение Павликом отца происходит, разумеется, самым классическим образом, у всех на глазах: «Дяденька, судите! / Моя речь проста! / Отвечай, родитель!»