Товарищ Павлик: Взлет и падение советского мальчика-героя (Келли) - страница 58

Архивные материалы, устная история и даже иногда местные газеты рисуют совсем другую картину жизни Урала — по сравнению с той, которую изображала столичная пропаганда в Москве и Ленинграде. Тавдинский район, расположенный на болотистой равнине, был хотя и захватывающе красивым, но удаленным и бедным краем, не обещавшим ни благоденствия, ни надежд. Ускоренная индустриализация и сплошная коллективизация этой скудной и труднодоступной сельской местности, лежащей в стороне от свердловской железнодорожной ветки и реки Тавды, являлись почти неосуществимой задачей. Тем не менее практические трудности не снижали идеологического накала кучки рьяных активистов, опиравшихся на наследие Гражданской войны и политику раскулачивания по принципу «разделяй и властвуй» и поддерживавших таким образом энтузиазм в себе и других. В этом расколовшемся мире, где традиционализм, косность и борьба за выживание в самом прямом смысле слова столкнулись с фанатизмом классовой борьбы и абстрактной верой в светлое будущее, и вспыхнуло дело Морозова.

Первые сообщения об убийстве Морозовых даже в местных газетах появились лишь спустя две недели. Целый месяц понадобился на то, чтобы эту новость опубликовали в «Пионерской правде». Такая задержка может показаться совершенно неправдоподобной человеку, выросшему в обществе, где свободный обмен информацией является одной из основных его ценностей и главной функцией СМИ, но советская пресса никогда не ставила перед собой такой задачи. Все новости попадали в газеты только после тщательной цензуры. Факт убийства был обнародован, когда партийные работники и сотрудники ОГПУ сочли, что ситуация взята ими под контроль и что для пользы дела пора организовать общественное мнение. Первая публикация в «Тавдинском рабочем», органе местной партийной организации, появилась 17 сентября, на следующий день после заседания Тавдинского райкома партии, на котором обсуждалось убийство Морозовых и была принята резолюция: «В ответ на кулацкий террор ответим новым подъемом трудового энтузиазма»^>{112}. О последствиях этой публикации будет говориться в главе 4. На самом же деле расследование убийства началось втайне от общественности и даже от местных партийных начальников почти сразу после обнаружения тел 6 сентября 1932 года, то есть предположительно через три дня после совершения убийства.

Ранние записи расследования были в свое время приложены к другим официальным материалам по убийству Морозовых, собранным в два пухлых тома с печатью «Совершенно секретно» и штампом с двусмысленной надписью «Хранить вечно» на обложках. До 1997 года дело находилось в закрытом архиве НКВД в Свердловске/Екатеринбурге, затем его переправили в Государственную прокуратуру Свердловской области, а оттуда — в Центральную прокуратуру в Москве. С тех пор оно находится в столице (в 2002 году передано в Центральный архив ФСБ)