Громадный квадрат в стене стал прозрачным. Кикаха невольно вскрикнул. В комнате за прозрачной стеной сидела раздетая Анана. Она была привязана к креслу, а голову удерживал приделанный к спинке обруч. Глаза женщины были закрыты. Над головой виднелось нечто показавшееся на первый взгляд большим феном для сушки волос.
Кикаха резко развернулся:
— Что ты с ней делаешь?
— Я думал, ты обрадуешься, увидев ее живой. Если бы я оставил ее на уступе как раз над водами потока, она бы погибла. У нее были сломаны нога, рука и три ребра, не говоря уже о легком сотрясении мозга. Сейчас она в превосходной физической форме, а все благодаря моему врачебному искусству.
— Что ты с ней делаешь?
— Перед тобой, леблаббий, не что иное, как мое изобретение, которое я опробовал множество раз, когда хотел избавиться от неизбежной скуки, овладевающей всеми бессмертными.
Владыка выжидательно молчал, но Кикаха ничего не сказал — напрасно Рыжий Орк ждет еще одной вспышки эмоций.
— Посмотри на нее, Кикаха! — резко сказал тоан. — И попрощайся с той Ананой, которую ты знал!
Кикаха неохотно повернулся к окну.
— Машина стирает ее память. Делает она это медленно, потому что быстрый процесс повреждает мозг, а мне не нужна безмозглая любовница.
Кикаха задрожал, но не вымолвил ни слова.
— Работая по часу в день, машина за десять дней сотрет все воспоминания этой женщины, вплоть до той поры, когда ей было примерно восемнадцать лет. Когда процесс закончится, Анана будет считать — и в каком-то смысле это будет правдой — будто она по-прежнему живет на родной планете, а ее родители и братья с сестрами все еще живы. Она словно совершит путешествие назад в прошлое, совершенно не ведая о тысячах лет, прошедших с тех пор как ей минуло восемнадцать.
На какой-то миг Кикаха потерял дар речи, а когда обрел его, то прохрипел:
— И она не вспомнит меня.
— Безусловно. Так же, как и меня[33]. Но я ей представлюсь и со временем заставлю себя полюбить. Передо мной не устоит ни одна женщина.
— А что будет, когда она узнает правду?
— Не узнает, — Рыжий Орк рассмеялся — Об этом я позабочусь. Конечно, когда она мне надоест — если надоест...
— Ты собираешься проделать такой же фокус и со мной? Или для меня ты задумал что-то болезненное?
— Я мог бы стереть твою память, скажем, до того момента, когда ты, студент земного колледжа, прошел через врата Ваннакса в Многоярусный мир. Или же мучить тебя, пока ты не взмолишься о смерти. Любого человека, даже самого храброго, можно довести до такого состояния, даже меня. Или, если ты добровольно вызовешься убить Манату Ворцион и преуспеешь в этом, то можешь заслужить свободу. Но сначала тебе придется выполнить свое задание и найти дорогу в Пещерный мир. Если сумеешь, я в виде награды сохраню тебе всю память. Вообще-то такой подарок причинит тебе страшную боль из-за воспоминаний об Анане.