Ангар представлял собой восьмигранное помещение с бетонными стенами и полом, и металлической крышей, разделенной на восемь сегментов. К каждому из них крепились блестящие, толщиной в человеческую руку, штоки, соединявшие потолок с реечными механизмами на стенах.
Укрытый брезентом автожир стоял в центре ангара.
– За этим объектом следит бригада механиков. Они проводят тут профилактические работы, содержат оборудование в рабочем состоянии.
– Оно и видно, – кивнул Корнилов. – Ни пылинки.
– Работа у нас такая, забота у нас простая, – полковник потянул за край брезента, – жила бы страна родная, и нету других забот… Ну, Юра, что скажешь?
Брезент с мягким шуршанием упал. Если бы Корнилов не был заранее предупрежден о назначении аппарата, то решил бы, что перед ним машина времени. Каплевидный фюзеляж из темно-красного пластика крепился к шасси с тремя колесами, до половины укрытыми обтекаемыми колпаками. Через большие, изящно выгнутые окна была видна кабина с четырьмя креслами. Несущий двухлопастной винт был сделан из нескольких слоев металла, пластика и дерева. Он соединялся с расположенным позади кабины моторным отсеком посредством мачты в форме обрезанного до половины полумесяца. Маршевый винт был закрыт прочной проволочной решеткой. На дверцах, хвостовом киле и литых дисках колес серебристо поблескивала надпись «РС-1».
– Что молчишь, Корнилов? – Полковник ласково похлопал гироплан по фюзеляжу. – Почему не слышу твоих восхищенных возгласов?
– Еще услышишь. Я хочу научиться управлять этой штукой.
– Дело нехитрое. Первый урок могу дать тебе прямо сегодня. Наружу, конечно не выпущу, но один круг по ангару сделать позволю.
Мистер Бронкс сидел на своем прежнем месте в том псевдорыцарсом зале. Правда, света теперь было меньше, а настроение у главаря барвихинских значительно паршивее, чем недавно, когда вокруг кипели гламуро-гейские страсти. Несмотря ни на что, Марат являлся продуктом рублевского инкубатора и чувствовал себя гораздо уютнее в окружении пусть и сварливых, но соратников.
Теперь, оставшись в одиночестве, он не скрывал своих чувств. Выражение самоуверенности на дородном лице сменилось растерянностью. По совету Конструктора, он сказал «гоп», послав своих людей в Ромашково, к Коробцову, а теперь вот сомневался в том, что готов к столь головокружительному прыжку. Бронкс утешал себя тем, что такая мифическая личность, как Конструктор, попусту трепаться не станет. Если уж этот полубог удостоил его своим советом, надо полагать, толк от этого будет. Какими бы разными не были взгляды барвихинской братии, все сходились в одном – узурпатор Корнилов здесь лишний. Только убрав его можно вернуть все на круги своя. А для достижения этой благородной цели любые средства хороши.