Я немного разлепил веки.
День. Причём день стоит летний, во всяком случае, очень тёплый, и это первая твоя проблема, Дар, ибо по календарю должна быть осень, почти поздняя.
«Плохо всё… Глупо!» — с этой отчаянной мыслью открыл глаза и сел в лодке.
Зелёные листочки. Нет — листы! И их очень много.
Не европейские в принципе. Никакого Енисея нет и в помине.
Подтянулся на локтях, устраивая тело в позу «полусидящий сбитый летчик». Знаешь что, Дар, а ведь это не Енисейский Север. Это вообще не север…
Ушибся сильно? Не понимаю. Вроде бы нет. Глаз дёргается, вот что.
И тут где-то сверху и спереди, словно в смертельном ужасе, кто-то вновь зашёлся в вибрирующем крике, который невозможно передать словами. Сбоку что-то затрещало, тяжело затопотало, крик оборвался, но тут же опять пронзил башку — кошмар! Затем, позади меня, проревел другой зверь. Дикий монстр! Если бы я был уверен, что нахожусь в тайге, то в этом рёве определился бы матёрый загульный лось, и то неоднозначно, что-то не тот голосок. В рёве звенел вызов лесного хозяина, вышедшего на бой с любым, кто попадётся ему на глаза. Похоже, это не тайга. Дар, это вообще не Россия! Листочки не те в лодке, насекомые не те по баллону ползают.
Не пора ли тебе начать неторопливо осознавать, что случилось, Дар? Надо, брат, надо. В непонятках всегда опасней, манёвра у тебя нет, не понимаешь ты манёвра… Свободы нет! А я человек свободный, любые клетки с детства не люблю, даже канареек и хомячков дома никогда не держал. Что делать теперь, раз влип, надо отлипать. Хоть ты в штаны обмочись, никто, кроме тебя, навалившихся проблем не решит.
А в целом как, всё в порядке?
«Прекращай, Дар. Ни хрена оно не в порядке».
Зрение сфокусировалось.
Лодка летела на большой выгнутый сук, нависший над зелёной водой.
На нём сидел трёхцветный попугай размером с хорошего бойцового петуха и орал, как раненый гризли. Правда, я не знаю, как там гризли ревёт, наверное, так же громко… Попугай явно не собирался улетать, намереваясь обороняться до последнего. Птица нахохлилась, крепко вцепившись в сук фэнтезийными когтями. И беспрерывно вопила, хлопая яркими крыльями. Грозные позы принимала!
«Борт пропорю!» — только подумал и тут же рывком сдёрнул с бортовых креплений левое весло.
— Йэх-ха! — я с силой оттолкнулся от нависающего над водой опасного препятствия и сразу начал грести, стараясь отскочить как можно дальше, к стремнине.
Попугай подлетел в воздух, в полёте развернулся и приземлился на качающийся сук уже клювом мне в корму. Заквохтал в праведном возмущении, набрал воздух и крикнул так, что мне показалось, будто металл зарезонировал.