По крайней мере, у него хватило великодушия подождать, пока Мелли доковыляет до двери, прежде чем ехидно бросить:
— Все то же кровоточащее сердце, Хлоя? Или мне позволено называть тебя, как раньше, Худышкой? Вижу, ты само сострадание.
Он все-таки помнит ее!
Она взяла у него деньги, злясь на себя за то, что пальцы немного дрожат. Да что это с ней? Можно подумать, она красивых мужчин не видела! Десятки! Тысячи! Миллионы!
— Ты вернулся, — пролепетала Хлоя, мысленно проклиная себя за смущение.
— Как видишь.
Томас потянулся за сдачей. Их пальцы соприкоснулись, и Хлою словно прошил электрический ток, но Томас, казалось, ничего не заметил.
— Спасибо, — сухо буркнул он, сунув монетки в карман. И голос прежний. Низкий, чуть хрипловатый, с циничными нотками. Словно все окружающее было лишь поводом для смеха. Только вот сам он не смеялся.
Томас снова обжег ее холодным взглядом, и Хлоя с ужасом осознала две пугающие истины: его ледяные глаза по-прежнему излучают ярость и боль, а ее сердце, как и раньше, разрывается от жалости и еще чего-то, что она боялась назвать.
— Ты только что… — пролепетала Хлоя и запнулась. Она уже хотела набраться духа и спросить, приехал ли он навсегда или только погостить, но не решилась. Родных у него не было, а отец давно сидел в тюрьме за какую-то аферу. И вряд ли в городе у него остались друзья. — Решил отдохнуть? — неловко пробормотала она наконец.
Темная бровь удивленно приподнялась.
— В Хизер Глен? — Уголки рта дернулись в улыбке, но глаза остались такими же холодными. — Нет, я здесь по делу. И удивлен, что беспроволочный телеграф так плохо работает, если ты до сих пор ничего не знаешь.
— О чем ты?
Губы снова скривились в сардонической усмешке.
— Я вернулся навсегда.
Томас небрежно облокотился о прилавок, скрестив ноги, обутые в дорогие кожаные туфли.
— Навсегда? — повторила она.
— И обнаружил, что почти все осталось, как было. Ты как обычно стараешься спасти мир, а твой отец все еще ходит в мэрах.
Хлоя поняла, что он считает первое огромным недостатком, а второе — несчастьем всего города. Отец вряд ли будет в восторге от появления Томаса Магуайра, уж в этом она уверена. Ее родитель на редкость злопамятен.
— А твоя сестра, говорят, сменила уже трех мужей?
Ах да! Он спал с Дианной. Что ж, по справедливости, то же самое можно сказать чуть ли не о каждом втором мужчине в городе и его окрестностях. Правда, окружающие относили всем известную неразборчивость Дианны за счет капризов ее гениальной натуры. Ведь все знали, что она талантливый биохимик.
— Да, кажется. По крайней мере, когда я ее в последний раз видела, это было так.