Шаман с опаской покосился на Алексея.
— Тогда откуда вы знаете, что все, кто сейчас здесь сидит, — люди?
— Опаньки! — Седой хлопнул ладонями по столу. — Стоп! Тут Горынычей нет! А кто боится, пусть спит на улице. Вольному воля. Понял?
Шаман покосился на Алексея, но высказать в глаза Карабанову свои подозрения про челбагу так и не решился.
— Ладно, фантазеры! Давайте спать! Первыми дежурят… Ты! — Толстый палец Михалыча ткнул в Костю. — И ты! — Он указал на Седых.
Оба согласно кивнули, засобирались.
— Развод через три часа. Следующая смена: Зиминский и Анатолий. — И ты собирайся! — сказал он Алексею. — Прогуляемся! Поговорить надо.
Алексей взял куртку, шапку, подхватил «Нортон», вышел вслед за Михалычем.
…На улице было ветрено, звездно. Алексей сразу же посмотрел в сторону рудника, но ничего необычного на небе в той стороне не было. Вдвоем с Михалычем они неторопливо вышли за ограду церкви. Остановились на пустой улице. Михалыч закурил.
— С тобой все нормально? — тихо спросил он.
— В смысле? — помрачнел Алексей.
— Да я тут краем уха слышал, как тебя от «беса» этого оттаскивали. Контузии были?
— Были… — кивнул Алексей.
— Понятно! Ты, если припрет — лучше в храм зайди, помолись, легче станет. Я точно говорю, сам такой.
— Ясненько! — бодрясь, ответил Алексей, но на душе было тяжело — он-то точно знал, что это не от контузии.
— Посты вокруг хутора выставили? — спросил он, чтобы сменить тему.
— Да, — кивнул Михалыч, — я мальцов послал и Викентия. К утру сам пойду, подежурю. Ну до завтра! — Он махнул рукой и, попыхивая папиросой, пошел к своему дому.
Алексей вернулся во двор, на крыльце столкнулся с Зиминским и с Костей, посторонился. В трапезной по-прежнему в углу сидел капрал, поднял голову навстречу, спросил:
— Товарищ сержант, простите, товарищ подполковник, вы верующий?
— Да, — просто ответил Алексей.
— А… как это соединяется с вот этим? — Капрал кивнул в сторону Новой Нерхи.
— Ты о чем?
— Ну вот как… Вот убили вы того бандита на крыльце. Я ничего не говорю такого, правильно убили, мало ли что было бы, если б не убили. Ну а потом-то как? Как перед Богом стоять?
Алексей медленно стащил с себя куртку, сел на скамью, поставил «Нортон» у ноги, потер лоб.
— Ну и вопросы ты, капрал, задаешь! Вроде как священное право бандюка того на жизнь отстаиваешь? Нет?
— Так ведь убивать — грех…
— А не убивать?
— Не понял!..
— Ну вот давай подумаем, что было бы, не убей мы всех этих ублюдков. Они минерал вот этот через Китай халифату поставляли, с зэка в преступный сговор вступили, неугодных охранников постреляли, как собак, твоих друзей тоже всех до одного положили! В поселке ни в чем не повинных людей резали. Там ведь, видел? И девчонку эту убили, и мальчишка там лежит лет двенадцати! Сколько бы они еще мужиков и парней порезали да девок бы поизнахратили?