А в следующий момент его что-то с силой ударило в грудь, в лицо, и он отлетел на несколько метров назад, в снег, скопившийся на склоне оврага. Отлетел, словно в нем было не добрых семьдесят пять килограммов чистых мускулов, а как будто он был легкой тряпичной куклой.
Но это было еще не все: мимо него, обдав Алексея нешуточным водопадом брызг, вверх взлетел Бато. За ним, поднимаясь до макушек немолодых, толстоствольных сосен, поднялся фонтан воды. Бато немыслимым образом перелетел через верхушку ближайшего дерева и скрылся с глаз. Фонтан воды бил вверх еще несколько мгновений, а потом рухнул вниз, вода в очистившемся ото льда озерке еще какое-то время бурлила, словно внизу пыхтел рассерженный водяной, а потом стала успокаиваться.
Опомнившийся Алексей, который уже стал съезжать к воде, испуганно заработал ногами и руками и стал выгребать по осыпающемуся снегу вверх.
Падение Бато смягчили ветки сосенок, в заросли которых он упал, и снежный намет. Когда Алексей нашел друга, тот уже пытался подняться на ноги, но ему мешали сломанные лыжи. Алексей, сгоряча не чувствуя, как в волосах моментально замерзает вода, превращаясь в лед, как коробом становится мокрая куртка, подал другу руку.
— Руки-ноги целы? — крикнул он. — Бато? Бато! Ты что?
Бато сгоряча цапал негнущейся рукой гранату РГН.[13]
— Убью! Сволочь! — прошипел он, и Алексею понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что Бато говорит не о нем, а о какой-то твари, обитавшей на дне оврага. — Сожрать меня хотела!
Алексей перехватил руку Бато, с трудом отобрал гранату, убедился, что чека на месте, сунул гранату себе в один из карманов.
— Сдурел? Над нами вся зона ржать будет! Это же гейзер!
Бато несколько долгих секунд смотрел прямо перед собой, потом взгляд прояснился.
— Ты дурилка, Бато! Замерзнешь сейчас! Весь промок?
Бато стал себя ощупывать, сунул руку за пазуху.
Куртка уже заледенела, хрустела на морозе. Отрицательно покачал головой.
— Кажись, термушка[14] сухая…
— Быстро! Двигаем до зоны! Здесь рядом! — Алексей уже помогал Бато избавиться от остатков охотничьих лыж, потом поставил ошалевшего друга на ноги и подтолкнул его туда, где должен был быть рудник, на ходу подобрал валявшуюся на снегу и чудом здесь оказавшуюся мокрую каску. Следы злополучного жреца тоже вели в ту сторону.
Проваливаясь в снегу, оступаясь, то и дело оглядываясь назад, на овраг, они побежали вперед. Метров через семьсот впереди среди деревьев показался прогал, в котором виднелся забор колонии, и вскоре они вывалилась из сугробов на утоптанную дорогу, ведущую вокруг этого забора. Следы идолопоклонника выходили на дорогу и исчезали.