Удача рисовал быстро, иногда отходил от мольберта, запрокидывал голову и тогда становился очень похожим на свой портрет. Он писал — в который уже раз? — таинство игры света и тени, немыслимо широкие разливы цвета — от бело-розового до фиолетового, утреннее раскрепощение природы от тьмы и сна.
— А на Базе-7 считают, что вас уже нет в живых, — не очень кстати сказала Наташа.
Удача посмотрел на нас, смешно шевеля губами.
— Значит, долго проживу, — улыбнулся он.