— И ты оставила меня в роддоме, как старый сломанный зонтик, — сказала Анечка. В первый раз я услышала в ее голосе какие-то человеческие интонации. Что-то похожее на гнев.
— Нет! Что ты! Конечно нет!
Ольга вскочила с места, я увидела ее растрепанную голову и лицо в подтеках дождя и слез. Она вытерла ладонями мокрые щеки и снова уселась рядом с дочерью.
— Конечно, нет, — продолжала Ольга. — Мы решили вот что: оставляем тебя в Доме малютки… на время. Пока не получим дипломы. А как только устроимся на работу — сразу поженимся и заберем тебя к себе!
— Что же не забрали? — поинтересовалась Анечка.
Ольга громко хрустнула пальцами.
— Да, — сказала она пустым невыразительным голосом. — Ты имеешь полное право меня ненавидеть. Полное право. Я просто тварь. Испугалась.
— Чего испугалась? — не поняла Анечка.
— Знаешь, к тому моменту, когда мы закончили учиться, твой отец уже женился. На москвичке. С пропиской, с квартирой, с влиятельными родителями… В общем, с полным пакетом социального обеспечения.
Настала долгая пауза. Потом Ольга сказала больным голосом:
— Я должна была забрать тебя сама! Конечно, идти мне с ребенком было некуда, но все равно, я должна была что-то придумать!.. Обязана была!..
— Не жми руку, мне больно, — сказала Аня.
— Прости.
Еще одна долгая пауза.
— Я старалась не терять тебя из виду, — продолжала Ольга робким голосом. — Ты, конечно, не помнишь, но на каждый твой день рождения я дарила тебе подарки…
— Почему не помню? Помню, — равнодушно ответила Анечка. — Ты мне как-то раз сунула куклу прямо на улице. Остановила меня и сунула. А воспитательница отвела глаза в сторону и сделала вид, что не заметила.
Пауза. Потом Ольга спросила:
— Неужели правда помнишь?
— Еще бы! — откликнулась Анечка. — Я этой кукле глаза вырвала. И голову оторвала.
— Зачем? — с болью спросила Ольга.
Анечка засмеялась. Дрожь пробрала меня от этого смеха.
— Просто так, — объяснила она, отсмеявшись. — Представляла, что кукла — это ты.
Я прикусила нижнюю губу. Конечно, Ольга поступила малодушно. Струсила, что тут говорить… Но отчего-то Ольга вызывала у меня жалость, а Анечка отвращение. И еще страх. Недаром народная мудрость советует опасаться тихонь.
— Да, — смиренно признала Ольга. — Ты имеешь полное право меня ненавидеть.
— Тебя? Ненавидеть? — надменно произнесла Анечка. — Это было бы слишком мягким наказанием. Я тебя убить готова, как и своего папочку!
Ольга задохнулась.
— Ты… ты знаешь? — забормотала она.
— Знаю! — припечатала Аня. — Конечно, знаю!
— Господи! — выдохнула Ольга. — Откуда?
— От верблюда!
Пауза. Затем Ольга тихо произнесла: