— Пришлось прибегнуть к помощи полиции. Следователи допросили в Одессе ювелира Рахумовского. Он сознался в авторстве, но отрицал свою причастность к продаже. По словам ювелира, его просили изготовить тиару для подарка какому-то чиновнику, никак не выдавая ее за старинную драгоценность. Рахумовский изъявил готовность расставить все точки над «i». Лувр предоставил ему такую возможность. Рахумовский приехал в Париж и тут же был атакован корреспондентами. На все вопросы, как ему удалось достичь таких вершин в копировании античных памятников, Рахумовский со смехом отвечал: «Да это не искусство, это мелочь, безделица! Видели бы вы мой золотой саркофаг!» Дело в том, что ювелир изготовил миниатюрную вещицу, золотой саркофаг со скелетом. Он украсил саркофаг рельефами, которые изображали все этапы человеческой жизни. Скелет размером с палец ювелир изготовил из ста шестидесяти семи подвижных частей. Впоследствии он получил за саркофаг золотую медаль Парижской выставки.
Так вот, расследование заняло около двух месяцев. Рахумовский предъявил сделанные им эскизы четырех фрагментов тиары. Профессор Клермон-Ганно «пытал» его в течение восьми часов, надеясь поймать на мелочах, но ничего не добился. Рахумовский даже назвал книги, из которых брал сюжеты для украшения тиары. Это были очень популярные в то время издания «Русские древности в памятниках искусств» и «Атлас в картинках Всемирной истории». Именно из них изображения перекочевали на тиару. Но Клермон-Ганно не хотел сдаваться. Речь шла о научном престиже Французской Академии, специалисты которой признали подлинность тиары. Клермон-Ганно предложил Рахумовскому по памяти изготовить часть тиары. Она оказалась точной копией той, что приобрел Лувр. Больше сопротивляться французы не могли. Тиару передали в музей современного искусства, но потом вернули в Лувр, где она находится и теперь в отделе подделок.
Макаров умолк.
— Зачем вы мне рассказали? — спросила я.
— Затем, чтобы вы перестали считать слово «подделка» ругательным, — ответил Макаров. — Как показала история, многие подделки вполне достойны занять места рядом с именитыми шедеврами. У них только один недостаток: нераскрученный автор. Вот и все.
Макаров залпом допил оставшееся виски. Он мрачнел все больше.
— А откуда вы знаете эту историю? — спросила я с любопытством. — Из газет? Из книг?
Макаров мрачно покосился на меня:
— Фамилия одной из моих прабабок Рахумовская. Она была дочерью того самого ювелира.
— И что с ним было дальше? С этим ювелиром?
— Ничего, — ответил Макаров отрывистым тоном. — Рахумовский умер в нищете и безвестности. А почему? Потому, что был честным человеком. — Криво ухмыльнулся и добавил: — Запомните, коллега: в наших российских широтах честность и талант — убийственное сочетание!