Полегчало. Сизый уставился на меня, жутковато (по идее, ободряюще) улыбаясь.
–
Что это? – мысленно спросил я.
Снова – нет картинки, только эмоции. Ба, да манипуляторам еще страшнее, чем мне!
Откуда-то запахло приторной сладостью, как от лилий. Душный, навязчивый аромат, слишком сильный для цветов и вряд ли возможный в ущелье. Рыжий закашлялся, его прям наизнанку выворачивало, да и я ощутил позывы к рвоте – в горле стоял медовый ком… Наверное, разбавленный во много раз, запах был бы даже приятен, но не в такой концентрации. Разболелась голова – резко и сильно.
Новый крик.
Пригоршня внезапно ответил: заорал так, что у меня в ушах зазвенело. Манипуляторы задали мысленный вопрос – настолько поразились. Я ответил: вопль помогает сосредоточиться, включить заученную программу сопротивления. Никита всего лишь готовился к бою – в незнакомых условиях, с невидимым противником.
Рыжему было уже совсем плохо: он опустился на землю, свернулся калачиком, продолжая надрывно кашлять. Похоже на приступ астмы. Другие телепаты чувствовали то же, что и он, правда, слабее: не хватает кислорода, рвет на части легкие. Из-за «миелофона» я тоже ловил отголосок ощущений.
– Да помогите ему! – крикнул я.
Длинный, будто очнувшись, кинулся к другу, засуетился около него.
Итак, два бойца выбыли…
– Никита, если нужно приказать – думай. Понял?
Никита очень четко подумал, куда я могу пойти со своими указаниями. Оставалось надеяться, что манипуляторы заняты, и внимания на это не обратили…
Ожидание выматывало. Враг то ли подкрадывался молча, то ли затаился, ожидая, когда мы выйдем к нему. Мы стояли на месте – пути назад не было, не поворачиваться же к врагу спиной. И все равно, нам нужно пройти ущелье насквозь. Не знаю, что Длинный делал с Рыжим, однако тот, наконец, более-менее ровно задышал. Драться, по-моему, он до сих пор не мог. Я пытался одновременно контролировать пол и стены ущелья, но внимание рассеивалось.
Зашуршало.
По-прежнему не было понятно, откуда именно нам грозит опасность: сверху или снизу? Такое впечатление, что враг был повсюду, что он был не один.
«Спокойно, Андрюха, – подбодрил я сам себя, – спокойно». Ничего приятного я в этом мире не встретил, но ничего экстраординарного, прямо скажем, тоже не было: ну, кусты хищные, ну, падальщики, ну, псевдохимеры… Бедный относительно Зоны животный мир, на самом-то деле. Нечисть – и та не врагом оказалась.
Пока я убеждал себя, что не так страшен черт, как его малюют, враг показался.
Я не угадал направление звука потому, что, как я и подозревал, атаковала нас не одна особь. Их было много.