А ведь он прав, шевелится в совести червячок сомнения: правда ли так беспочвенна вспыхнувшая ненависть? Вдруг ты, Андрюха, завидуешь Пригоршне, пусть и не отдаешь себе в этом отчета? Вроде нет, и Никита совершенно прав: нам просто забрались в мозги.
Обидно умирать из-за ерунды, но еще обиднее – убивать единственного друга.
Никита сделал выпад, я чудом увернулся. Это не помешало бы нам вести беседу, если б мы захотели продолжить – тело действовало отдельно от воли. Лишь бы Никита не раскрылся, не подставился под «мой» удар: не хочу я его убивать, лучше уж самому сдохнуть.
Никита вдруг неловко развернулся вокруг своей оси и рухнул на колени. Затряс головой. Мое тело рвануло к нему, примеряясь, как бы половчее ударить в шею…
Но дикого вышибло из моего мозга. Я потерял равновесие тут же: отмерзшие конечности отказывались служить дальше. Не в состоянии сделать ни шагу, кулем рухнул на траву и уставился в небо. Вскоре надо мной склонилось встревоженное знакомое лицо.
– Ты как, Химик? – спросила Искра. – Представляешь, я очухалась, а братишка стоит столбом и смотрит, как вы с Никитой друг друга убиваете. И эти шестеро… пялятся. Ну, я пистолет взяла, сзади зашла и четверых положила. А двое почему-то… – Она повела плечами. – В общем, они замерли. Но я все равно застрелила их.
– Как… Остальные?
– Хотя бы не валяются, – раздался голос справа.
Я с трудом повернул голову: Никита сидел на земле и счастливо улыбался во весь рот.
– Сдается мне, – продолжил он, – что замершие дикие – дело рук наших друзей. Давай-ка их позовем, у них, между прочим, наша сухая одежда. И все для костра. И еда.
Я сосредоточился и позвал Сизого. Ответ пришел почти сразу: телепаты придут, только свалят дерево, чтобы по мосту перебраться через реку. Я представил себе реакцию Искры и Мая и посоветовал манипуляторам замотать лица шарфами: внезапное похолодание располагало к такой нехитрой маскировке.
– А что за друзья? – стуча зубами, поинтересовался Май.
Вспомнилась последняя бутылка водки. Хорошо, добавим в горячий чай, Май выпьет, и, может, хоть без ангины обойдется. И растереться бы водкой… черт, ноги я отморозил.
– Так что за друзья? – требовательно повторил он.
– Мы встретили их в Столице, – начал я издалека, стараясь дозировать правду, – они там живут. Весь отряд, с которым мы пришли туда, погиб, а нас по ошибке взяли в плен. Потом выяснилось, что жители Столицы очень хотят наладить контакт с Небесным городом. Даже дорогу знают. Но им хотелось прийти не одним, а с кем-нибудь, знакомым с городскими порядками и с Канцлером. Поэтому мы пошли вместе.