Затем, с довольным видом заявила:
– Вот теперь самое то, что нужно. И пусть теперь хоть один парень не скажет, что ты – не потрясающа.
Лия даже не повернулась к зеркалу, ей было абсолютно безразлично. Может она и не потрясающа, но теперь это ни к чему. Да и смешно надеяться, что слепой миллионер снизойдет до неё, чтобы оценить такой потрясающий вид”.
– Теперь за мной, я буду лечить твое горе,– Мила бодро хлопнула в ладоши и подхватила Лию.
Они ехали в такси по знакомым ей улицам относительно недолго, пока машина не остановилась перед сияющим неоновыми огнями зданием.
– Клуб?!– Сонное наваждение Лии моментально стряхнуло как рукой негодующее удивление – вот это уж точно было абсолютно лишним сейчас.
– Да. Просто поверь мне и не беспокойся. Завтра у меня встреча с предполагаемым мужчиной моей мечты, так что бросать тебя одну и исчезать в неизвестном направлении я не планирую,– Мила вышла из машины.
Лия оглядела помещение, в котором бар и танцпол разделялись лишь тонкой декоративной стенкой. На танцполе царили тьма и отдающиеся во всем теле басы электронной музыки.
– Два коктейля,– обратилась Мила к бармену, игнорируя гневное шипение Лии.
Коктейль оказался приятным – вишневый холод и слабая толика привкуса алкоголя, который активно прогнал половину тумана в голове. ”Я не буду скорбеть о том, что не может быть со мной. Каждому – свои сани. Значит, придется кататься на моих салазках».
Лия отважно нырнула во мрак танцующей толпы, стараясь не терять из виду спасительный свет и Милу. Музыка, бьющая каждым ударом по голове и отдающая где-то в груди, была сродни наркотику – её становилось мало, разум переставал контролировать ситуацию, пробуждая к жизни первобытный подвал сознания, который не спеша поднимался, заглушая все мысли. Наверно поэтому каждый первый в клубе превращался в Человека Прямоходящего, которого обуревали далеко не цивилизованные помыслы.
– Потанцуем, детка?– Очередной скучающий парень облокотился на стойку рядом с Лией, открыто заглядывая ей за вырез футболки, которая к счастью не открывала ровным счетом ничего.
– Она со мной,– обрезала Мила, не теряя времени и не выпуская Лию из глаз.
– О, вот как,– интерес парня не погас, но он его постарался припрятать, переключаясь на разглядывания высокой Милы.
“Как же мне тут неуютно. Словно я свалилась на чужую планету со своими обычаями и изображать свою просто не в состоянии потому, что никогда ею стать не смогу и не хочу». Лия отвернулась с чувством тошнотворного отвращения и одиночества, которое разливалось в груди как кислота, обжигая и проделывая большую и глубокую дыру внутри неё.