Рассказать ей правду он тоже не мог. Зная о ее трудном прошлом, невозможно было допустить, чтобы Дженнифер узнала о существовании опасного преступника Эстебана Сантьяго, ведущего за ней слежку и планирующего, возможно, кое-что похуже.
По иронии судьбы обе стороны его жизни, личная и профессиональная, самым странным и неожиданным образом совпали и переплелись.
Дженнифер проснулась от жалобного мяуканья. Она открыла глаза и огляделась. Утро уже давно наступило, и солнечные лучи успели согреть ее лицо. Она лежала в своей постели, рядом, повернувшись на бок, посапывал Мартин. Он стал частью Дженнифер, и, куда бы она теперь ни пошла, Мартин будет с ней. Если не рядом, то в сердце.
Ей вспомнилась прошлая ночь. Из тренажерного зала они поднялись в ее комнату.
— Лучше у тебя, чем в спальне Фелисити. У нее там настоящий дворец, — объяснил Мартин.
Дженнифер уже обратила внимание, что ему больше по вкусу простая, без изысканности обстановка, и порадовалась схожести их вкусов. Но тут же напомнила себе о том, что между ними и слишком много различий.
Из-за двери снова донеслось мяуканье. Синтию не пустили в спальню, и бедняжка, должно быть, провела ночь в коридоре. Дженнифер взглянула на часы и села. Спасибо Синтии, вовремя напомнила об обязанностях.
— Опаздываю. — Она откинула простыню и хотела уже встать, но Мартин обхватил ее за талию и заставил сесть.
— Куда торопишься? — спросил он, потеревшись носом о ее руку.
— Надо покормить Синтию. Я даже забыла о ней вчера. Достанется мне от Фелисити.
— Я ее уже покормил. Она просто ревнует.
А я даже не проснулась, когда Мартин вставал, пронеслось у Дженнифер в голове. Должно быть, сон оказался крепче, чем обычно. Впрочем, что же в этом удивительного?
— Все равно пора вставать. Мне нужно идти на работу.
— Не ходи.
Мартин потянулся к ней, погладил по животу, и Дженнифер снова стало тепло и уютно.
— Ты представляешь, сколько раз мне приходилось выбираться из постели, потому что никакой уважительной причины остаться дома просто не было?
— Я обеспечу тебе уважительную причину. — Его пальцы скользнули ниже, протиснулись между ее ног.
Желание, вспыхнувшее с новой силой, удержало Дженнифер в кровати.
— Побудь лучше со мной, — прошептал Мартин, покусывая мочку ее порозовевшего уха. — Ну же, Дженнифер, позвони и скажи, что заболела.
Она никогда раньше не отступала от рабочего графика. С годами ее поведение стало определяться некой программой, которая не учитывала желания провести весь день с любимым человеком. Дженнифер из последних сил боролась с соблазном.