— Мне следовало бы догадаться. И вы ожидаете, что люди будут выполнять все, что вы им приказываете. Так ведь? — с вызовом спросил он, и болезненно обострившаяся чувствительность Лес различила в ледяном выражении его лица отказ.
Глубоко уязвленная, она сердито выкрикнула:
— Убирайтесь прочь! Уходите и оставьте меня в покое.
И метнулась через комнату к небольшому холодильнику, где хранились миниатюрные бутылочки со спиртным.
— Может, мне позвонить горничной, чтобы она помогла вам?
— Нет! — Она хотела, чтобы в постель ее уложил он, а не горничная. Пальцы Лес крепко сжали бутылку с джином, другой рукой она ухватилась за верх холодильника, стараясь устоять на ногах. — Вы мне не нужны. Мне никто не нужен. Сейчас же убирайтесь прочь.
Какой-то миг в комнате не раздавалось ни единого звука, кроме ее собственного хриплого дыхания. Затем Лес услышала, как закрылась дверь, и затряслась от безмолвных рыданий. Взгляд ее упал на маленькую бутылочку со спиртным, которую она держала в руке. Она смела ее прочь вместе со стаканами и емкостью для льда. Все это посыпалось на застланный ковром пол и с приглушенным грохотом раскатилось в разные стороны. Лес опустилась на колени, цепляясь руками за верх холодильника.
— Боже милостивый! Что здесь происходит? — Эмма выбежала из своей комнаты, пытаясь на ходу запахнуть свой длинный хлопчатобумажный халат. Голова ее была обмотана атласным шарфом, чтобы не растрепать волосы во время сна. — Лес, с вами все в порядке?
— Да. — Она прижала ладони к щекам, чтобы вытереть слезы, затем с трудом встала.
Нога Эммы в ночной туфле случайно задела стакан, и тот покатился по ковру и остановился у ножки стула.
— Откуда этот разгром? — подозрительно сузив глаза, спросила секретарь.
— Совсем не то, что вы предполагаете, Эмма. Хотя, знает бог, я дала вам достаточно поводов думать, что я превратилась в алкоголичку. Но сейчас я вдруг расхотела пить. Выпивка совсем не помогает. От нее становится только хуже. Я поняла это и… — Она небрежно и безразлично махнула рукой в сторону бутылки и бокалов, раскатившихся по полу. — Все, что видите, это результат моего открытия.
Она смотрела, как Эмма поднимает с пола разбросанные осколки и целые бокалы и ставит их на верх маленького холодильника.
— Где Триша?
— С Чандлерами. Я… уехала пораньше. — В душе у Лес все щемило от боли. — Трудно привыкать к одиночеству, Эмма. Не знаю, что я буду делать, если Роб и Триша тоже перестанут меня любить.
— Это невозможно. Вы же их мать. А вот что вам сейчас нужно — так это хорошенько выспаться. Утро вечера мудренее. Проснетесь, и все ваши печали покажутся вам не такими уж страшными.