Сколько их было, таких же случаев… Теперь она по-новому взглянула на его дружбу с Тони. А то, что он после возвращения из Аргентины постоянно пропадал в конюшне? Разве это не должно было ее насторожить?
И она вновь тянулась к стакану.
Случались редкие моменты, когда Лес понимала, что должна ради Триши взять себя в руки, но она никак не могла сделать над собой этого усилия. Она потеряла сына. А Триша в ней не нуждается. И никогда по-настоящему не нуждалась. Сейчас дочь слишком далеко, чтобы это имело хоть какое-то значение.
Двигаясь с напряженной осторожностью, Лес спускалась по лестнице в прихожую, постоянно хватаясь за перила, чтобы удержать равновесие. На полу у входной двери стояли чемоданы. Лес уставилась на них в смутном замешательстве.
— Эмма, — позвала она и услышала в галерее торопливые шаги.
Повернувшись, она увидела секретаршу, входящую в прихожую. Лес нахмурилась еще сильнее. Эмма была одета словно для выхода — в светлый костюм и шляпу. Лес вновь глянула на багаж у двери и потерла лоб, стараясь собраться с мыслями.
— Разве уже пришло время вашего отпуска?
— Нет. — На лице у женщины застыло выражение, которое Лес всегда называла «не-допущу-никакого-вздора». — Я уволилась. Я отдала вам заявление две недели назад. Сомневаюсь, что вы в то время были достаточно трезвы, чтобы понять, о чем идет речь. Поэтому я взяла на себя смелость уведомить миссис Кинкейд о своей отставке. Уверена, что она подыщет кого-нибудь другого, кто займет мое место.
— Вы уезжаете? Но вы не можете так поступить! — воскликнула ошеломленная Лес.
— Я не устраивалась к вам сиделкой и барменом. Три месяца я ждала, пока вы справитесь со своим горем, но вы, как оказалось, предпочитаете упиваться жалостью к себе. Вы не единственная женщина, потерявшая любимого человека. Жизнь продолжается. И я не собираюсь загнивать здесь с вами. Я секретарь и домоправительница. Не хочу, чтобы мое умение пропадало понапрасну. Мне нужно то воодушевление, которое дает настоящая, трудная работа.
— Вы не можете уйти. Что я буду делать без вас?
Лес действительно не могла представить себе дом без спокойной, умелой и надежной Эммы Сандерсон.
— Предлагаю вам идти работать.
— Что?
— Я хорошо понимаю, что вы из семейства Кинкейд и что мой совет мало вам подходит, — ответила Эмма с некоторым раздражением из-за того, что ей приходится об этом упоминать. — Но человеку, потерявшему кого-то очень любимого, нужна работа, по-настоящему увлекательное занятие. Я не говорю, что это уменьшает боль и горечь утраты. Но это удерживает от полного погружения в себя, и постепенно человек начинает справляться со своим горем. Да, было бы лучше всего, если бы вы нашли себе какую-нибудь работу.