— Я так и думала, что она тебе понравится, — Лес было мало радости от того, что она оказалась права. — Они сообщили тебе свою новость? — спросила она с преувеличенной небрежностью.
— Да.
Триша ответила так спокойно, что Роб насторожился:
— Что за новость?
— Па хотел рассказать тебе о ней сам, но поскольку ты не собираешься с ним встречаться, то, думаю, придется мне самой поставить тебя в известность, прежде чем это не сделал кто-нибудь другой. Клодия беременна. Где-то в ноябре у нас с тобой появится маленький братец или сестрица.
— Наполовину братец или сестрица! — выпалил в ответ Роб. — Ничего удивительного, что он не собирается возвращаться к нам. Он уже окончательно завел новую семью.
— Это неправда, — запротестовала Триша.
— А как еще, черт побери, ты можешь это назвать?
— Не знаю. — Триша пробежала рукой по своим густым каштановым волосам. — Я настолько во всем запуталась.
— Думаю, что теперь в нашей семье остались только трое, — сказала Лес. — И это случилось так внезапно и неожиданно для всех нас.
— Тебе, должно быть, пришлось немало поспорить и повоевать с ним, — догадалась Триша.
— Можно сказать и так, — иронически признала Лес. Она чувствовала себя опустошенной и очень уставшей. — Если мы хотим сегодня поужинать, мне, пожалуй, стоит поставить пиццу в печь.
Когда она повернулась, чтобы уйти, Триша окликнула ее:
— Лес, па хочет забрать остаток своих вещей. Он спрашивает, когда лучше всего за ними приехать.
Нет, она еще не готова увидеться с ним. Лес это знала. Все еще настолько свежо и болезненно. Сейчас она испытывает к нему слишком глубокую ненависть за то, как он с ней обошелся, — за то, как он разрушил ее жизнь, а ее саму превратил в одну пустую оболочку, которая лишь внешне выглядит женщиной.
— Мы с Робом уже условились утром поехать на верховую прогулку. Почему бы тебе не позвонить ему и не сказать, что он может приехать, пока нас не будет?
Лес понимала, что поступает трусливо, но ее это не волновало. Она не хочет видеть своими глазами, как он счастлив без нее. А ей, как видно, еще очень долго придется испытывать горечь и разочарование.
— Кстати, — сказала она, — я изменила сроки нашей поездки в Европу. Мы уедем сразу же, как только вы оба сдадите выпускные экзамены. Думаю, к тому времени мы все успеем приготовиться к долгому отпуску.
— Как ты считаешь, он приедет к нам на экзамены? — спросил Роб сквозь тесно сжатые зубы.
— Не могу даже представить, чтобы он мог их пропустить.
— А ее он привезет с собой?
— Не знаю.
— Если привезет, то я…
— …то ты, Роб, поступишь точно так же, как я, — прервала его Лес, преодолев тупую боль внутри. — Будешь вежливым и станешь вести себя как цивилизованный человек.