— Абсолютно уверен. Я знаю, что он ужаснулся бы, честное слово — ужаснулся, — повторил он, — если бы узнал, что ты чувствуешь за собой вину. Мы оба заплатили за все сполна, и ты, и я. Наши счета в полном порядке, мы никому ничего не должны. И что бы ни сделали сегодня, это уже никак не повредит Джайлзу. Иначе он не пригласил бы меня сюда. Не стал бы меня терпеть в своем доме. Он доверяет нам, Сара. Ты не можешь этого не видеть. И не надо рассказывать мне о том, какой он необыкновенный человек. Я и сам это знаю.
— Ой, я знала, что ты все расставишь по местам, — радостно воскликнула Сара. — Никто лучше тебя этого не умеет. — Она обвила его шею руками и крепко поцеловала. — Надо было раньше завести этот разговор, — призналась она. — Какое облегчение ты мне принес, Эд!
— Ты знаешь, что мне можно доверить все, — сказал Эд. — Все, Сара.
— Теперь так и буду делать, — пообещала Сара, радужно улыбаясь, и снова поцеловала Эда, а он обнял ее в ответ. «Почему бы и не воспользоваться случаем, — подумал он. — Если он использует меня, то и мне не грех поживиться за его счет».
* * *
Пятничный закат не обманул — суббота выдалась погожей. Джайлз спустился обедать вместе со всеми, а потом все отправились на крикетное поле, которое находилось в конце Хай-стрит, за церковью. Бейтс помог Джайлзу подняться на судейскую трибуну, а Сара присоединилась к дамам, которые готовили в павильоне грандиозное чаепитие. Эд расположился в парусиновом кресле на краю поля, предвкушая, как начнет сбываться прогноз Джеймса и Литл-Хеддингтон накажет Грейт-Хеддингтон.
Приятно было полулежать в удобном кресле под сентябрьским солнышком, под аккомпанемент ударов битой по мячу, возгласы болельщиков и звон колоколов каждые четверть часа, наблюдая за игрой Джеймса. Главным судьей с незапамятных времен выступал старый мистер Сарджент. В составе команды Литл-Хеддингтона были крестьяне, продавцы из лавки, механики, пастухи, молочник. Как это по-английски, подумал Эд, так же как и этот чай — горячий, крепкий, с бутербродами, мясным пирогом и печеньем, испеченным самими леди. После игры все собрались вместе на ужин с ростбифом и маринованными огурчиками, где вспоминали прошлые матчи и обсуждали подробности последнего. Джайлз, сидевший на почетном месте во главе стола, выпил только пинту пива.
Да, думал ночью Эд, которому не спалось, многое изменилось в этой стране, но деревенская жизнь осталась прежней. Весь сегодняшний день прошел в русле традиций, которые соблюдались здесь из года в год. Единственной новостью оказалось присутствие бывшего любовника жены эсквайра (он же отец ее ребенка), который выглядел как огурчик и ничуть не смущался. Это дало обитателям Литл-Хеддингтона пищу для разговоров, кроме, конечно, смертей и налогов, особенно смертей, о которых раньше говорить избегали. Это было еще одной новинкой. Интересно, почему? Это что — дань хорошим манерам или стремление к неизменному порядку вещей? Его присутствие на празднике воспринималось с удовольствием; Эд заметил, как, поглядывая на него, перешептывались две молодые женщины. Но те, кого он помнил и кто помнил его, смотрели в его сторону явно без всякой задней мысли. Для них это была старая история, а представители аристократии слишком хорошо известны и почитаемы, чтобы служить темой для пересудов, более того, самые странные их поступки считались милыми причудами, не более того. Тем более что в данном случае речь шла о баронете. Несмотря на все демократические эксцессы шестидесятых годов, уважение к лордам здесь свято сохранялось.