— Значит, — сказал дон Мартин, — вот кого еретики присылают в качестве послов?
Эван старался не показывать своего страха перед ледяным презрением наместника.
— Я всего лишь скромный посланник, милорд.
Он поспешно представил себя и Дрейка.
— Зачем вы прибыли сюда?
— Джон Хокинз, капитан нашей флотилии, приветствует вас.
Произнося заготовленную речь, Эван видел, как советники наместника придвинулись ближе к столу. Эван не спускал глаз с дона Мартина. У него было чувство, будто он смотрит на змею — у наместника был такой же гипнотически притягивающий, но смертельно опасный взгляд.
— При всем уважении к вашему превосходительству, — Эван заставил себя продолжать, — вам придется выполнить ряд условий, прежде чем наш капитан позволит вам войти в порт Сан-Хуан.
— Условия!
Дон Мартин сидел неподвижно, но его глаза метали молнии, и голос звучал подобно раскатам грома.
— Я прибыл сюда как верховный представитель Новой Испании с флотом и огромной военной силой, а вы смеете говорить мне о каких-то условиях? И преграждать путь?
— Сэр, единственное, чего хочет наш капитан, — это сохранить мир и дать небольшой отдых своим людям.
— Что происходит? — поинтересовался Дрейк.
Эван вкратце пересказал ему разговор. Дрейк погладил рыжую бороду.
— Не могу винить его за то, что он оскорбился. В конце концов, этот бедняга проделал такой длинный путь, а увидел английскую эскадру у ворот своего королевства. Естественно, что этому напомаженному ублюдку такой поворот дела не понравился.
— Будьте любезны, следите за своими выражениями, — произнес на чистейшем английском языке один из сидевших за столом мужчин.
Дрейк и Эван удивленно посмотрели на говорившего. Эван сразу же решил, что это отец девушки, за которую он вступился — такое же царственное выражение лица и те же светло-серые глаза. Он был уже немолод, но все еще красив. Его кожа и белки глаз имели желтоватый оттенок, что свидетельствовало не об одном приступе тропической лихорадки.
— Дон Мартин не говорит по-английски, — объяснил он посланцам, — но если вы будете продолжать оскорблять его, боюсь, мне придется посоветовать ему выгнать вас немедленно.
Краска разлилась по лицу Дрейка, окрасив его до кончиков ушей.
— Говорите на языке короля, дон Филипп! — потребовал дон Яго, стукнув ногой по полу.
Эван откашлялся и снова обратился к наместнику на испанском:
— Сэр, возвращаясь к нашим условиям, мы просим только…
— Никаких условий! — взорвался дон Мартин. — Я наместник короля! У меня тысяча людей, и я войду в свой собственный порт тогда, когда захочу.
Эван почувствовал, как его охватывает гнев, опасный для благополучного завершения их предприятия.