В споре с доном Яго победил капитан. Страшно ругаясь, он решил послать шлюпку навстречу терпящему бедствие кораблю. Несколько вооруженных моряков отплыли в ней и вскоре вернулись с пятью незнакомцами.
По крайней мере, Энни считала их таковыми, пока не узнала Дрейка, Дентона, Родриго, Андрэ и… Эвана. Сердце ее едва не выскочило из груди. Ухватившись за поручни, чтобы не упасть, она, с трудом передвигая ноги, преодолела проход и оказалась на главной палубе.
Эван сразу заметил ее и, что-то крикнув, бросился вперед. Его удержали двое.
Энни заставила себя сохранять спокойствие. Она не могла оторвать глаз от Эвана. Его лицо изменилось. Оно было зеркалом тех трудностей, которые выпали на его долю за истекшие три года. Он стал худее и крепче. Черты его лица заострились и утратили былую мягкость. Несмотря на эти перемены, выражение глаз Эвана, едва не заставило ее потерять самообладание. Ни годы, ни расстояния не смогли погасить безумной внутренней силы и страсти, которую источал весь его облик.
— Блеск любви в твоих глазах изумителен, — сказал Оуэн с видом рыбака, только что вытащившего на берег рыбу, о которой мечтал всю жизнь.
Энни придала лицу учтивое выражение. Холодная пустота в глазах Перрота говорила, что ее Эвану грозит смертельная опасность. Она не должна давать Оуэну ни малейшего повода, который мог бы ускорить его смерть.
— Вообще-то я рад, что ты здесь, — обратился. Оуэн к Эвану. — Я всегда был слишком снисходителен к тебе, Эван. Сколько бы тебя ни били вместо меня, ты всегда залечивал раны только для того, чтобы быть избитым снова. Возможно, это мой шанс завершить то, чем я должен был закончить уже много лет назад.
Порывшись в стоящей рядом корзине, он вытащил огромный кожаный хлыст из девяти хвостов с завязанными на их концах узлами. Он попробовал его силу о палубу.
— Да, неплохо будет снова сделать из тебя мальчика для битья. Только на этот раз, кнут будет у меня в руках.
«Нет!». Неимоверным усилием воли Энни сдержала крик. Своим отчаянием она бы только подтолкнула Перрота к еще большей жестокости.
Сцепив руки за спиной, дон Яго прохаживался по палубе перед пленными.
— Вы их разоружили? — спросил он у своих моряков.
— Конечно, милорд.
Дон Яго еще минуту продолжал ходить, затем остановился перед Дрейком.
— Ирония судьбы, не правда ли? — спросил испанец и извлек из ножен тонкую шпагу. Кончиком ее он дотронулся до маленького белого шрама на щеке, затем, опустив шпагу вниз, он прикоснулся к медальону, висевшему на груди Дрейка, на котором был изображен глобус, обведенный кольцом. — El Draguez проплыл вокруг света, чтобы встретить свою смерть в Ла-Манше.