— Я пойду, — прошептала она, глядя на Андрэ и Родриго сквозь пелену слез.
Родриго обнял девушку. На мгновение Энни снова стала ребенком, а Родриго — ее заботливым, отважным и веселым опекуном, который слегка побаивался ее.
— Родриго, — прошептала Энни, — вы пожертвовали ради меня столькими годами жизни!
— Я бы отдал их снова, — сказал он тихо осипшим вдруг голосом и поцеловал девушку в лоб. — Ты — редкая, замечательная женщина, Энни Блайт, и я не жалею ни об одном проведенном с тобой мгновении, ни об одной жертве, которую ради тебя принес, ругал ли я тебя, беспокоился ли за тебя или любил.
— Или проклинал тот день, когда я появилась на свет.
Он отпустил ее:
— Энни, я думаю, тебе будет интересно знать. Перед тем, как отправиться в Сан-Августин, мы заедем в Номбре-де-Диос.
У нее стало радостнее на сердце.
— За Валерией?
Родриго кивнул:
— Я хочу познакомить родителей со своей женой.
Энни крепко обняла его:
— Давно пора, дон Родриго.
Затем Энни повернулась к Андрэ.
— Мне есть, за что поблагодарить вас, — примирительным тоном произнесла она. — Вы были моим учителем и защитником. Думаю, вы сделали для меня многое, о чем я даже пока и не подозреваю.
— У тебя щедрое сердце, Энни Блайт, — сказал он. — Я бы хотел пожелать…
Она взяла его за руку:
— Не надо, Андрэ. Англия обойдется без нас. И, как ни трудно в это поверить, она обойдется когда-нибудь и без Елизаветы. Живите в мире с собой.
— Думаю, теперь я смогу это сделать, — он коснулся губами ее щеки.
Сигнал с корабля прозвучал в третий раз. Энни больше не могла сдерживать рыданий. Обняв их обоих, она воскликнула:
— Я не хочу говорить «прощайте», не хочу!
— Тогда не говори, — глаза Родриго подозрительно блестели. — Я всегда утверждал, мучача, что ты любишь морские путешествия.
Она, не оглядываясь, сбежала по трапу на берег.
Эван и Дрейк обменялись взглядами, в которых ясно читался страх. Письмо, которое Дрейк держал в руке, дрожало от ветра, дувшего с реки.
— Что это может означать? — спросил Эван.
— Я почти боюсь об этом думать, — ответил Фрэнсис.
Эван проводил взглядом ускакавшего королевского посыльного, доставившего письмо.
— Как, черт возьми, он узнал, где нас искать? Мы вчера никому не говорили, что собираемся в погоню за кораблем дона Яго.
— Прибавь это ко всем остальным нашим волнениям. А что, если плюнуть на все, сесть на корабль и уплыть за горизонт?
Мысль о близости с Энни преследовала Эвана, но все же слова Фрэнсиса разбудили в нем знакомое беспокойство. У него было странное предчувствие того, что их успешное кругосветное путешествие раскрыло кое-какие тайны мира. И все же царство тайн заново распахнуло перед ними ворота, дразня их, как скалы Нового Альбиона, находящегося на другой стороне земного шара.