Скалия наклонился и открыл тетрадь на странице, заложенной розовой ленточкой.
— Здесь самое важное. Кажется, Кэбот знал о любовной связи вашего отца с одной знатной дамой.
Елизавета сухо рассмеялась:
— Разве это новость? Мой отец был известен в основном тем, что затащил к себе в постель половину двора.
— В данном случае от этого союза появился ребенок.
Королева вздрогнула.
— Довольно распространенное последствие связи. Но я думала, что избавилась от всех побочных отпрысков моего батюшки. Разве Джон Перрот из Кэроу не был последним из них? Кто же это, его сын Оуэн? Я думала, мы держим парня в руках. К тому же в замке Кэроу он нам не помеха.
— Дневники указывают на еще одного ребенка.
— Что? — хриплый шепот был подобен звуку лопнувшей тетивы.
— Если верить Кэботу, женщину звали донна Габриэла. Она была придворной дамой Екатерины Арагонской.
Елизавета нахмурилась:
— Екатерина Арагонская окружала себя исключительно набожными католическими овечками. Не хочешь ли ты сказать, что одна из них оказалась паршивой?
— Если верить Кэботу, она бежала из Англии, и больше о ней не слышали. Несколько лет спустя Кэбот отправился на Эспаньолу и встретил ее там с ребенком.
Елизавета затаила дыхание.
— Он считает, что это ребенок моего отца?
Андрэ постучал пальцами по фолианту.
— Кэбот пишет, что мальчик — его звали Филиппом — точная копия короля Генриха.
Королева шумно выдохнула:
— Глупец, то же самое можно сказать о половине отпрысков лудильщиков в Девоншире. Не одни только Тюдоры имеют белокурые волосы и розовые щеки.
— Верно, Ваше Величество. Но, кажется, Кэбот абсолютно уверен. Тут приведены и другие факты.
Спокойно Скалия поведал королеве все, что знал о Филиппе Блайте, о его браке со знатной дамой из смешанного испано-английского рода, о рождении их единственного ребенка. О том, что Филипп скорее всего уже умер, поскольку, когда Кэбот видел его, тот был серьезно болен.
— Кэбот видел ребенка?
— Нет, только его отца, Филиппа. Здесь не упоминается даже имя. Но Кэбот слышал…
— Другими словами, — медленно произнесла королева, тонкой рукой с длинными пальцами листая пожелтевшие страницы, — где-то на свете живет сирота королевского происхождения.
— Как бы неправдоподобно это ни звучало, я думаю, здесь есть доля правды.
Елизавета захлопнула тетрадь, и посмотрела на Андрэ блестящими от гнева глазами:
— А почему ты говоришь мне об этом только сейчас? Почему, Скалия, все эти годы ты скрывал это от меня?
— Потому, что я, как и все, думал, что вы выйдете замуж, родите собственного наследника, и вам не нужны будут внебрачные отпрыски вашего папаши.