– Свидетели есть?
– Нет, – помотал головой Мендросс. – Но разговоров много.
– Бьюсь об заклад, что да, – сказал я, живо вспомнив паривший в спальне труп и женщину, гулявшую по моим снам.
Я потер руку, приглаживая вставшие дыбом волоски. Книга под дублетом немного сместилась.
– Хочу попросить тебя об услуге.
Мендросс незамедлительно прикрыл веки:
– О какой?
Я вытащил из-за пазухи книгу Иокладии:
– Спрячь это у себя.
Мендросс взглянул на книгу, но не дотронулся.
– Что это?
– То, что я не могу хранить дома.
– Потому что там будут искать?
– Более или менее.
– А почему ты решил, что сюда не придут?
– За книгой? К продавцу фруктов? – фыркнул я.
Особенно, подумал я, за книгой по незаконной магии.
Мендросс хрюкнул и уставился на дневник, размышляя.
– Кто за ней охотится? – наконец спросил он.
Над этим ожидаемым вопросом я думал с того момента, когда пришел в лавку. Перебор – и я уйду с книгой, так и упрятанной под дублет; недобор – навлеку на Мендросса намного худшие беды.
Значит, полуправда.
– Келлз, – сказал я. – А может, и кто-то еще из Тузов.
Мендросс не моргнул глазом.
– Два золотых сокола сейчас, – отчеканил он. – И два потом, когда будешь забирать.
Чересчур – за сказанное и сущий пустяк – за утаенное. Я притворился, будто думаю, немного поторговался, чтобы изгладить всякие подозрения, и уступил.
Я передал ему книгу. Он взял ее, перевернул и сунул в кипу гроссбухов на счетном столе.
– И все? – удивился я.
– Что подозрительнее: книга меж книг или книга на дне корзины с фигами?
– Но…
Мендросс поднял руку:
– Не парься. Я что-нибудь придумаю. Потом. Это на время.
От Мендросса я вышел с корзинкой манго – он настоял – и для очистки совести сделал полкруга по базару. Удостоверившись, что за мной не следят, я вручил корзинку нищему, сидевшему на краю площади, и пошел домой.
Шагалось легче, и не только потому, что Мендросс изрядно облегчил мой кошелек. Впервые за долгое время я что-то знал наверняка. Да, оставались кое-какие вопросы, но теперь и у меня имелся фрагмент головоломки. И как бы не главный, черт побери. Я рисковал, но и ценность моя повысилась. Меня могли похитить, допрашивать, пытать, но не убить в подворотне.
Странная безопасность, учитывая, что означало для здоровья обладание книгой Иокладии в перспективе, но на короткое время приходилось мириться.
В таком замечательном настроении я пребывал ровно до того момента, как свернул на Уступчатую улицу и увидел мой дом. В глаза бросились сразу две вещи. Во-первых, лавка Эппириса была заперта, несмотря на позднее утро. Во-вторых, по обе стороны входа переминались головорезы Никко – Соленый Глаз и Маттиас Кирпич.